Наум Голдман «Еврейский парадокс» [99].
В наши дни ни один историк больше не верит в людские мельницы Сенде, электродуши Визенталя и фабрики по изготовлению из евреев мыла, в огненные рвы Визеля, смертоносный порошок Гарта и вагонетки с людьми Аронеану. Согласно современной «правоверной» историографии, массовое уничтожение евреев свершалось следующим образом:
· в СССР посредством расстрелов и душегубок, работавшими на выхлопных газах,
· в лагере смерти в Хелмно — в душегубках,
· в станционарных газовых камерах лагерей смерти Освенцима, Майданека, Белзеца, Собибора и Треблинки
Никто из ревизионистов не отрицает массовых расстрелов на Востоке как евреев, так и неевреев, спорят лишь о числе жертв. В 16-й главе мы разбираем вопрос о душегубках, которым пропаганда холокоста отводит лишь второстепенную роль. Главное — это газовые камеры, на них стоит весь геноцид, ибо желающему истребить народ требуется смертоубийственное оружие.
В книге «Преследование евреев в Третьем рейхе» Вольфганг Шефлер, «специалист по холокосту», приводит для «лагерей уничтожения» такие «минимальные цифры» [100]:
Освенцим — «гораздо более 1 млн.»
Треблинка — 750 000
Белзец — 600 000
Хелмно — 300 000
Собибор — 250 000
Майданек — 250 000
Так как евреями в Освенциме и Майданеке была, очевидно, большая часть, а в других «четырех настоящих центрах уничтожения» — все узники, то, судя по таблице, в шести лагерях смерти газом было убито более трех миллионов евреев. Если сравнить статистику Шефлера со статистикой Арользена, то выяснится, что в последней по Освенциму и Майданеку указана только часть предполагаемых жертв и ничего не сказано о четырех «настоящих лагерях смерти» и потому нет ни слова об уничтоженных там 1,9 млн. евреев!
Какие же доказательства приводятся в отношении убийства более 3 млн. евреев в шести лагерях уничтожения? «Доказательства», которые на обычном неполитическом процессе об убийстве признал бы суд, действующий согласие правовым нормам. Обвинению на подобном процессе нужен по крайней мере труп, а если его нет, то четкие доказательства того, что совершенно определенный человек был убит и его труп ликвидирован; затем экспертиза орудия убийства: револьвера, ножа, молотка или топора. Экспертиза требуется даже в том случае, если есть свидетели и обвиняемый сознался в преступлении.
Ни одного из таких доказательств, нужных в любом обычном процессе об убийстве, нет в деле о 3 млн., убитых в шести «лагерях уничтожения».
Нет в частности:
· ни одного документа о плане истребления евреев или о строительстве газовых камер;
· массовых захоронений жертв холокоста;
· врачебного свидетельства о вскрытии хотя бы одного узника, убитого газом;
· экспертизы орудия убийства. Хотя она требуется в любом преступлении с револьвером, на процессах, где речь шла об убийстве шести миллионов, ее сочли излишней.
· списков, по крайней мере подлинных, с фамилиями убитых. «Центр современной еврейской документации» в Париже подал лишь фиктивные списки. В них под именем Симоны Жакоб, родившейся 13 июля 1927 года [101], фигурировала Симона Вейль, президент Европейского парламента, которая по сей день (весна 1993 г.) жива и здорова.
На чем же, собственно говоря, основано обвинение, будто немцы уничтожил» газом, как вредителей, миллионы евреев, совершив таким образом страшнейшее злодеяние в мировой истории?
Обвинители приводят свои «доказательства»:
· цитаты из Гитлера и других нацистских бонз, которые угрожали евреям уничтожением,
· протокол от 20 января 1942 г. конференции в Ваннзее;
· записки Герштейна;
· признание Рудольфа Гёсса, коменданта Освенцима, предъявленное в Нюрнберге. На нем стоит весь холокост;
· другие обличительные материалы Нюрнбергского процесса;
· приговоры германских судов в лагерных процессах, основанные на показаниях свидетелей и в отдельных случаях — на признаниях обвиняемых;
· рассказы бесчисленных очевидцев.
Не будучи доказательством в юридическом плане, весьма большое впечатление в качестве улики производит демографическая статистика. «Куда, простите, делись 3 млн. евреев, живших до войны в Польше, если они не сгинули в газовых камерах? Они что, спрятались в Китае?» с издевкой вопрошает проф. Рауль Гильберг [102].
Поговорим серьезно об этих «доказательствах».
На первом «доказательстве» — высказываниях нацистских руководителей — мы остановимся лишь вкратце, поскольку угроза убить не есть еще доказательство в пользу действительно потом свершенного убийства, и кроме того данный вопрос столь убедительно разобран Батцом [103] и Штеглихом [104], что нам достаточно изложить их важнейшие аргументы.
В последней главе второй части «Майн кампфа» Гитлер писал [105]:
«Если бы в начале или в ходе войны 12 или 15 тысяч этих евреев, растлителей народа так пострадали от ядовитого газа, как пострадали на фронте сотни тысяч наших лучших немецких тружеников разных сословий и профессий, то военные жертвы не были бы напрасными».
Действительно, страшная угроза! Однако логика цитаты и число ликвидируемых в 12...15 тысяч человек показывает, что Гитлер в данном случае говорит не о желательном истреблении евреев в целом, а только о ликвидации марксистских (действительно, евреев) вожаков, которые, по его мнению, были виновны в поражении Германии в Первой мировой войне («легенда об ударе в спину»).
Почти во всех книгах по истории имеется ссылка на речь Гитлера от 30 января 1939 года, в которой диктатор заявил [106]:
«Если международным еврейским финансистам в Европе и за ее пределами удалось бы еще раз ввергнуть народы в мировую войну, то результатом был бы не захват большевиками планеты и, следовательно, победа еврейства, а уничтожение еврейской расы в Европе».
Это, несомненно, явная угроза уничтожения, и ее Гитлер неоднократно повторял в ходе войны. Однако следует помнить, что воинственные речи были присущи нацистскому движению с момента его становления в борьбе с крайне левыми противниками в ходе схваток в залах и на улице, и потому слова «разрушить», «истребить» и «уничтожить» никогда не сходили с уст у национал-социалистов. Соответствующих высказываний много было и у союзников: так, в день объявления войны Черчилль заявил, что ее цель — «уничтожение Германии». Никому и в голову не пришло обвинить Черчилля в планах физического истребления немецкого народа. Во время войны подобные заявления были повсеместным явлением.
В современном языке «искоренить» означает «физически уничтожить, убить», но прежде это слово имело также смысл «вытеснить». Гитлер, например, в первой главе «Майн кампфа» (1933, с.13...14) пишет, что немцам в монархии Габсбургов угрожало «медленное искоренение», не имея в виду, конечно, будто император Франц-Йозеф намеревался отправить в газовые камеры 10 млн. немцев, а лишь опасность вытеснения немцев славянами. Хвастаясь в завещании, что он искоренил евреев из (а не в) Германии и Центральной Европы, Гитлер подразумевал изгнание большинства в Россию. Правда, это «искоренение» (т.е. вытеснение) удалось ему лишь отчасти, ибо в конце Третьего рейха в одном Берлине относительно свободно жили еще тысячи евреев.
Используя эту цитату Гитлера в качестве доказательства холокоста, экстерминисты впадают в совершенно неразрешимое противоречие. Когда их спрашивают, отчего нет ни одного документа по газовым камерам и нет массовых захоронений жертв холокоста, они отвечают, что нацисты хотели сохранить геноцид в тайне и потому с одной стороны отдавали приказы об убийствах устно, а с другой — ликвидировали все трупы уничтоженных газом, если следовать этой логике, тс Гитлер неосторожно раструбил всему миру о планах геноцида! *
Goldmann, 1978, s.166...167
Scheffler, s.40
Thion, p.328
Le nouvel observateur. 3 — 09.07.1982
Butz, p.69 ff.
Stäglich, 1979, s.86
Hitler, s.772
Цитируется no: Stäglich, 1979, s.86
Неопровержимым доказательством уничтожения евреев выглядит завещание Гитлера от 2 апреля 1945 года, где сказано: «В мире, морально все сильнее отравляемом еврейским ядом, должен наконец одержать верх нечувствительный к этому яду народ. В этом смысл надо вечно быть благодарным национал-социализму за то, что он искоренил евреев в Германии и в Центральной Европе» (цитируется по книге Когона-Лангбайна-Рюккерля, с. 297. Я исхожу из предположения, что завещание не является подделкой, хотя этим вопросом не занимался). — G.