«Какой же из восьми вариантов правдив?», — спрашивает искатель истины. — «Не могут же все быть правдивыми!»
Так вот, историки выяснили, что окончательную правду содержит последний вариант. Записки Герштейна победили!
Отчего? Отчего чушь о дизеле исторически правдивее и убедительнее, чем чушь об электродуше, электробараках, людских мельницах, вагонах с негашеной известью и циклоне Б?
Да оттого, что названная чушь закреплена решением западногерманского суда! В январе 1965 года в Мюнхене состоялся процесс против Йозефа Оберхаузера, единственного обвиняемого из Белзеца. Он длился четыре дня и закончился приговором за соучастие в убийстве 300 000 человек. А каков был приговор? Четыре с половиной года тюрьмы! И это за 300 000 убитых!
По словам Рюккерля, Оберхаузер на судебном разбирательстве утверждал, что он подчинялся приказу и к делу не имеет отношения [265]. Ход процесса мог бы убедить даже самых упрямых скептиков. Немецкому правосудию требовалось подтверждение доклада Герштейна в форме судебного приговора. В поисках какого-нибудь эсэсовца из Белзеца оно наткнулось на некоего Оберхаузера, который отрицал на процессе причастность к делу, ссылаясь на приказ, а это означало, что он не оспаривал судебную версию событий в Белзеце. И Рюккерль поэтому мог снова торжественно заявить, что преступники якобы не отрицали массовые убийства. За свой важный вклад в дело укрепления холокоста Оберхаузер получил награду в виде смехотворно мягкого — по сравнению с обвинением — приговора, который он едва ли полностью отсидел.
Каковы же доказательства убийства в Белзеце 600 000 евреев?
· Ни одного документа у нас нет — нацисты, мол, отдавали лишь устные приказы.
· Братские могилы не найдены — нацисты-де сожгли трупы.
· Исчез и пепел 600 тыс. убитых — нацисты развеяли его.
· От газовых камер не осталось ни одного кирпича — нацисты-де взорвали камеры и убрали руины.
· В списке архива в Арользене, где, например, фигурирует лагерь Натцвейлер с 4431 убитыми, Белзеца вообще нет и число жертв не указано.
· Нет больше и живых свидетелей — из 600 тыс. уцелел лишь некий Рудольф Редер, скончавшийся где-то в 1950...60-х годах.
Редер, хотя ему было уже 60 лет, а в лагере имелись, очевидно, более молодые и сильные евреи, был эсэсовцами зачислен в Белзеце в рабочие. Он прожил несколько месяцев «среди безжалостных монстров», которые «с садистским сладострастием совершали ужаснейшие преступления». Однажды «безжалостные монстры» послали на машине Редера и эсэсовца за покупками. Эсэсовец мирно уснул и Редер бежал. Несомненно, он был «везунчиком», которому должны бы позавидовать Мюллер и Визенталь, — ведь он уцелел после 80 ликвидаций! *
Редер в своем «рассказе уцелевшего» говорит, что в газовые камеры Белзеца, объемом 45 куб.м., набивали 750 евреев. Если бы Рюккерль мог читать по-польски, он в этих строках, несомненно, увидел бы доказательство достоверности записок Герштейна и никогда бы не задался мыслью: а не списал ли Редер с Герштейна?
Но вернемся к первому вопросу: каковы доказательства убийства 600 тыс. евреев в Белзеце?
Ответ: Безумные фантазии параноика Герштейна и белзецкий процесс в Мюнхене, на котором Оберхаузер не оспаривал обвинение в обмен на заранее предусмотренный мягкий приговор.
«Ну а как же лагерь смерти Хелмно!», — воскликнут, волнуясь, экстерминисты.
Поговорим о Хелмно, где, согласно «Еврейскому ежегоднику» (Jewish Year Book, vol.47, р.398), был убито 1,35 млн. [266], по Ланцману, — 400 тыс., Шеффлеру — 300 тыс., Гильбергу — 150 тыс. евреев [267]!
Лагерь смерти Хелмно находился в западной Польше, в лесах Кульмхофа, близ местного замка. По словам Гейнца Хёне, замок «стоял в стороне и был как бы создан для зверских деяний» [268]. Деяния были действительно зверскими, ибо ни один еврей не выжил в этом адском лагере. Последние свидетели были «расстреляны с короткой дистанции из автоматов 17.01.1945, на ледяном холоде, едва одетые, лежа лицом к земле» [269]. Но, о счастье! — на хелмнском процессе в 1963 году число свидетелей возросло с нуля до четырех.
В Хелмно умерщвляли не в газовых камерах, а в душегубках, которые так много «поработали» в России и которых, увы, не видел ни один из смертных. Когон-Лангбейн-Рюккерль, доказывая существование этой машины смерти, цитируют документ от 5 июня 1942 года, где говорится, будто в трех душегубках было «обработано 97 000 и машин хватило» [270]. Из документа однако неясно, что было обработано. Ни на одном листе нет «шапки», зато есть подписи и штамп «секретно», но после войны подобные документы массами фабриковались в мастерских фальшивок, созданных союзниками. В документе имеются данные по эксплуатации душегубок, которые с технической точки зрения содержат бесчисленное количество нелепостей. В фильме «Шоа» Ланцмана из этого документа зачитывается отрывок, в котором допущены самые грубые технические погрешности. Желающий прочесть халтуру пусть возьмет «документацию» Когона, Лангбейна и Рюккерля и одновременно «Хисторише татзахен», №5, где Валенди скрупулезно разоблачает чепуху о душегубках.
Сколько же душегубок было в Хелмно? Рююсерль называет их число [271]:
«Душегубки — это большие серого цвета грузовики иностранного производства с закрытым кузовом, отделенным от кабины; около 2 метров ширины, 2 высоты и 4 длины… У зондеркоманды было три таких душегубки, из которых две затем использовались постоянно, а третья — периодически».
Если «периодически» означает то, что третья душегубка работала лишь четверть времени, то можно сделать вывод, что в двух с четвертью душегубках общей площадью 18 на 2 метра было уничтожено 1,35 млн., 300 или 150 тыс. евреев. У замка Кульмхоф обреченных на гибель перегружали в душегубки, внутрь направляли выхлопной газ, и запертые люди умирали. Затем душегубки ехали в лес, где еврейская «лесная команда» копала могилы. Очевидец Иоганн И. помнит все точно [272]:
«Душегубки с трупами прибывали пять десять раз в день В небольших машинах помещалось всегда 50, а в больших — около 70 трупов».
Последняя фраза особенно любопытна, если вспомнить, что задействованы были две или порой три машины. Летом 1942 года в проклятом лесу случилось нечто страшное. Сказочник Адальберт повествует [273]:
«Во многих местах захоронения из земли большими струями забила кровь или кровянистая жидкость, образуя немалые лужи».
Чтобы устранить эти фонтанирующие гейзеры крови, Гиммлер приказал вырыть и сжечь трупы. К сожалению, Флосс, изобретший, как без бензина и кокса сжигать под открытым небом плохие трупы при помощи хороших, находился в это время по делам в Треблинке, и в Хелмно пришлось воспользоваться иным способом. Бруно Израэль, член зондеркоманды, так описывает его [274]:
«Печи крематория имели в длину приблизительно 5 — 6, в ширину — 10 метров. На земле они не выделялись — труб у них не было. Внизу, где находились колосники, сделанные из рельс, печи сужались. Короткие рельсы служили колосниками, а длинные должны были маскировать печи от авиации».
Последний крик фашистской техники, подарившей человечеству столь много ценного: механизм, разбивавший головы с помощью педали, казнь посредством атомной энергии, вагоны смерти с негашеной известью, — подземные крематории без дымовых труб! Остается лишь загадкой: зачем нужно было маскировать от вражеских самолетов эти полностью подземные чудо-крематории?
Остались ли в Хелмно какие-либо следы от убийства 1,35 млн., 400, 300 или всего 150 тыс. евреев? Никаких. Трудно сказать, чем на самом деле был лагерь в Хелмно, — документов о нем почти нет. Он явно не был трудовым лагерем, а скорее всего перевалочным и транзитным или был просто выдуман. Судя по всему, число убитых в Хелмно евреев равнялось нулю.