Женщина – это естественное питающее начало и потому властительница всего, что подразумевает питание.[8] Нахождение, составление и подготовка еды, как и собирание плодов и орехов в ранних культурах, являются заботой женской группы. Только убийство больших животных выпадает на долю мужчин, но жизнь и плодородие животных были подчинены Женскому, потому охотничья магия, магическая гарантия успеха в охоте, относится к ее области, хотя позже была присвоена мужской охотничьей группой.[9] Это властвование над едой по большей части основано на том факте, что женская группа образовала центр обиталища, т.е. настоящего дома, в который кочующие мужчины снова и снова возвращались.
Функция защиты и сохранения, возложенная на женщин и в целом приведшая к возникновению «обиталища», воплощалась в занятиях плетением, ткачеством, вязанием и связыванием, нужных для изготовления циновок и ширм, изначальных инструментов укрытия.
Та же функция элементарного Женского типа включает в себя облачение тела, которое на самом деле почти полностью находится в ведении женской группы. Этот процесс начинается с подготовки шкур и дубления кожи, которое, что доказывается огромным количеством «скорняков», играло важную роль в доисторических культурах. Он продолжается изготовлением нити из лыка, коры и листьев; плетением, шитьем, влагоизоляцией, покраской и оформлением одежды.
К изначальным мистериям Женского принадлежит также изготовление сосудов[10] из плодовой скорлупы, пузырей и глины, используемых для собирания еды, переноски воды и так далее. Эти инструменты сохранения важны для иного аспекта женского доминирования, который имеет критическое значение для развития культуры, а именно, хранения еды. Это средство, позволяющее спасти племя от голода, когда охота не удалась, оказалось основой собственности. «Склады» безо всяких вопросов принадлежали женщинам, чем укреплялось их доминирование. Поначалу случайно (когда складированные зерна или корешки проросли и дали корни), затем с сознательным намерением, это сохранение еды привело к развитию сельского хозяйства среди относительно малоподвижной женской группы.
Но в центре мистерий, которыми заведовали женщины, находилась охрана и защита огня. В округлом доме женское доминирование символизировалось его центром, очагом, местом тепла и приготовления пищи. «домашним очагом», который также был изначальным алтарем. В древнем Риме этот основной матриархальный элемент заметно сохранился в культе Весты[11] и ее круглом храме. Это «старый круглый дом или шатер с очагом посреди. Модели этих доисторических домов были найдены в форме пепельных урн на римском Форуме».[12]
Третий центральный символ женского доминирования – это постель, или «кровать», место сексуальности и связанного с ней ритуала плодородия. Вплоть до нашего времени существование семьи покоится на этих центральных символах, которые устанавливают женское доминирование внутри семьи: дом, стол – или очаг – и кровать.
При помощи огня как символа и инструмента трансформации сосуд тоже преображается; отсюда зарождается керамика. И теперь еда улучшается благодаря жарке, обжариванию и варке. Поздним их развитием оказывается печь, тесно связанная с мистериями сельского хозяйства: зерном и хлебом.[13]Таким образом, Женское становится хранилищем трансформации, а в изначальных мистериях лежат основы человеческой культуры, которая является преображенной природой.
Мы уже упоминали смертоносное значение мельницы и плодородное значение печений и связанных с ним символов. В Греции и Риме, а также в европейском средневековье мельницы и пекарни часто были связаны с борделями,[14] и еще одним напоминаем об этом контексте является «славная дочка мельника» из песни. Весь этот символизм основан на глубокой тождественности между Женским, наделяющим пищей и пищу преображающим, не только с помощью мельницы, но и в позитивном смысле при помощи печи, в частности, печи для хлеба, да и с помощью самого хлеба.
Здесь нас интересует только трансформирующий аспект печи, в котором она оказывается сакральным, преображающим жизнь сосудом, как таинство матки. В римской мифологии богиня печи и ее фестиваль, Форнакалия, играет важную роль в связи с древним национальным хлебом, far. Связь между трансформацией, рождением хлеба, питанием и Женским столь очевидна, что в старой пословице говорится: «Печь – это мать». О женщине, готовящейся родить, говорят: «Печь скоро обвалится», а среди многих народов об инвалидах и калеках говорят, что их надо бы «заново выпечь».[15] Другим указанием на далеко идущую связь печи с Женским является то, что печь считают «пророческой» и спрашивают о судьбе и других проблемах.