Другое выражение этой связи между огнем и сыном, деревом и Женским-Материнским заключается в том, что Деметра, как Геката и многие другие богини, держит в качестве символа факел. (Илл. 156, 161а) Огонь факела, низший огонь-свет сына дерева, соответствует высшим светоносным сыновьям – звездам, луне, солнцу - которые являются детьми ночи.
(Илл. 152b) Так, крылатая фигура Танит, карфагенской богини небес, стоящей под сводом небес и зодиака, держит в руках солнце и луну, окруженная столпами, символами Великой Богини-Матери. Но на нижнем уровне стелы мы видим ту же богиню стилизованной с поднятыми руками, возможно, как дерево, ассимилированное египтянами как символ жизни. Ее голова – солнце, намек на рождение солнца из дерева, она окружена двумя голубями, типичными птицами-символами Великой Богини.[82]
Сыновья – свет и огонь – оплодотворяют материнскую тьму, из которой они были рождены. Но матриархальный материнско-сыновний инцест происходит не только на низшем уровне плодородия, но и на более высоком плане. Факел и свет – это тоже оплодотворяющие духовные символы, и в католическом обряде освящения купели – материнского порождающего начала – когда горящая свеча почти падает в воду, священник говорит: «Ab immaculato divini fontis utero in noram renatacreaturam progenies coelestis emergal».[83] Посредствомhieros gamos со светом и огнем разжигаются высшие и низшие женские начала, а Мария остается «igne sacroinflammata».[84] Снова и снова тьма ночной Женственности разжигается и оплодотворяется огнем и светом; и даже когда сияющие объятия означают смертельный брак для женщины, это смерть, преображенная в новое рождение.
Загадочный аспект этого процесса заключается в том, что женщина всегда осознает оплодотворяющий свет внутри нее как рожденного ею сына, и этот материнско-сыновний инцест образует тайный фон этого духовного опыта. Христос тоже жених Марии Матери-Церкви, которая является и остается его матерью. Эта древняя матриархальная мистерия рождения светоносного сына жива в словах: «Дева родила; свет растет».[85]
Рис. 67 Богиня-мать с сыном
Аккадская базальтовая печать
Рождение божественного ребенка, под именем ли Гора, Осириса, Гелиоса, Диониса, Айона, праздновалось в Корейоне в Александрии, в храме, посвященном Коре в день зимнего солнцестояния, когда рождается новый божественный свет.
(Илл. 157c) Одно из древнейших изображений Богини-Матери - это аккадский рельеф середины третьего тысячелетия.[86] (Рис. 67) С ним связаны два других, на одном из которых изображен сын, сидящий на коленях богини возле дерева, на другом богиня с дочерью (предположительно), стоящей рядом с ней. (Рис. 68) Обе они окружены торчащими ростками, символизирующими древо земли. С этими же работами мы можем сгруппировать критское кольцо, (Рис. 69) на котором изображено поклонение божественному сыну – здесь дочь снова стоит рядом с матерью – и христианское кольцо, приблизительно на две тысячи лет старше, изображающее поклонение царей. (Рис. 70)
(Рис. 71) Другую аналогию можно найти в индийском изображении матери и сына, сидящих в полумесяце, оба окружены уроборическим кольцом с начертанными на нем знаками зодиака. Здесь представлено доминирование богини луны в констелляции года, а также рождение светоносного сына. Птица,[87] сидящая на солнце-льве – это, вероятно, символ небесной матери, воздвижение которой на льва всегда, по всей видимости, означает доминирование матери-луны над солнцем.[88]
Рис. 68 Богиня с дочерью (?) рядом с ней
Аккадская цилиндрическая печать
Зимнее солнцестояние, когда Великая Мать рождает солнце, стоит в центре матриархальных мистерий. На зимнее солнцестояние луна полна и занимает высшую точку в своем цикле, солнце в своем надире, а на востоке поднимается созвездие Девы.[89] «От этого положения получил свое имя древнейший из известных шумеро-вавилонский календарь, начинающийся на зимнее солнцестояние: muhur ile, столкновение богов. Из этого основного положения следует, что в астральной мифологии луна обладает надмирным характером, а солнце – подземным. Луна означает жизнь; солнце означает смерть».[90]
Но рождение солнца-ребенка и связанная с этим мифологическая концепция года – относительно поздние и абстрактные. Им предшествовала лунная мифология с ее видимыми и проявленными фазами луны. Радостному рождению годичного солнца здесь, на ранней фазе, соответствует радость подлинного матриархального рождения, рождение «нового света», то есть, новой луны. И записи об этом сохранились до наших дней в разных частях мира.