Я абсолютно убежден в том, что одной из последних жертв заговора, который маскируется легендой о «проклятии фараона», стал создатель теории психоанализа Зигмунд Фрейд.
У Фрейда есть замечательно эссе «Моисей Микеланджело». В нем Микеланджело, сам личность исполинских размеров, изобразил Моисея сильным старцем, наполненным внутренней энергией. Чело патриарха украшают символические рога, знаменующие преображение, которое претерпел Моисей после своей встречи с Богом. Левой рукой он сжимает свою длинную бороду и указательным пальцем правой прикасается к ней.
Моисей сидит, нахмурившись и погрузившись в раздумья, придерживая локтем скрижали [271]. Фрейд задается вопросом, что именно попытался отобразить великий скульптор. Находится ли Моисей в процессе принятия какого-то решения, или он уже его принял? Можно ли сказать, что он только что присел, или он собирается встать? Мышцы его ног напряжены, и это предполагает, что патриарх находится в движении. А каменные скрижали? Что Моисей собирается с ними сделать? Не теперь ли он разобьет их, разгневавшись на то, что его народ предал его веру? [272]
В конце концов, Фрейд понял, что хотел передать своей скульптурой великий художник. Многие искусствоведы считали, что шедевр Микеланджело изображает тяжело страдающего человека, глубоко расстроенного предательством собственного народа, который он хотел спасти; и вот теперь, охваченный гневом, он собирается разбить скрижали. Однако в отличие от них, Фрейд решил, что Микеланджело показал Моисея в тот момент, когда он уже смог подавить свой гнев, справиться с отчаянием. Об этом говорит жест, с которым патриарх бережно прижимает к себе скрижали, данные ему Господом. Моисей не собирается совершить акт насилия и разрушения, в действительности он сражается со страстями и побеждает их, тем самым возвышаясь над собственной природой. По мнению Фрейда, Моисей Микеланджело изображен в то мгновение, когда кризис уже миновал, и скульптура отражает «не готовность совершить насильственное деяние, но момент, когда действие только-только прервалось» [273].
Скорее всего, уже в 1923 году Фрейд понял, что в гробнице Тутанхамона Картер и Карнарвон обнаружили нечто очень важное. И он был уверен, что вне зависимости от того, что это такое, данная находка подкрепит его предположение о том, что Моисей на самом деле был высокопоставленным египетским вельможей. Возможно, впервые мысль о том, что здесь прослеживается какая-то связь, была высказана археологом Баттискомбом Ганном, который присутствовал на церемонии официального открытия гробницы Тутанхамона. По стечению обстоятельств жена Ганна работала в венской клинике Фрейда, и можно не сомневаться, что там велось много разговоров об открытии, сделанном Картером и Карнарвоном. К сожалению, сейчас невозможно с точностью установить, поддерживали ли контакт друг с другом Картер и Фрейд, поскольку личная переписка последнего сейчас находится в Архиве Зигмунда Фрейда в Нью-Йорке. Данная организация возникла благодаря усилиям д-ра Курта Эйсслера, который, практически в одиночку, собрал огромную массу документов того времени и лично опросил большое количество людей, обследованных Фрейдом. Опять-таки, к сожалению, работа д-ра Эйсслера не доступна для изучения. Широкой публике запретили иметь доступ к его материалам примерно в то же время, когда исчезли рукописи из гробницы Тутанхамона [274].
Возможно, первое покушение на жизнь Фрейда произошло в 1923 году. Он, будучи врачом, обнаружил «растущую опухоль на челюсти и на нёбе». В ту пору ему было шестьдесят семь лет. Фрейду эту опухоль удалили и при этом заверили, что это не рак. Однако через некоторое время она появилась вновь. Теперь Фрейд решил, что опухоль все-таки злокачественная и решил обратиться к хирургу, которого звали Маркус Хайек. Основатель психоанализа выражал сомнения в способностях этого хирурга, однако все же доверил тому провести операцию, может быть, потому, что просто не нашел никого другого, кто согласился бы ее сделать [275].
Согласно тому, что рассказывает биограф Фрейда Питер Гай, у всемирно известного психоаналитика имелись серьезные основания сомневаться по поводу Хайека. Дело в том, что Хайек, очень талантливый хирург, не мог не знать, что подобная операция может считаться, скорее, косметической, поэтому в ней нет необходимости. И все же он согласился сделать ее в амбулаторном отделении своей клиники. Имеются довольно смутные факты того, что произошло там на самом деле, однако случилось что-то довольно страшное, поскольку у Фрейда прямо на операционном столе началось сильнейшее кровотечение. Его отнесли в маленькую боковую комнату, чтобы он провел там период послеоперационного восстановления. По словам дочери Фрейда, его соседом по палате оказался один добрый сумасшедший карлик. Когда ей сказали, что с отцом все в порядке, Анна отправилась по магазинам, чтобы купить ему кое-что. Тем временем у Фрейда вновь началось кровотечение, и он сделал попытку позвонить в колокольчик, чтобы позвать кого-нибудь. Однако никто так и не появился. Фрейд был слишком слаб, чтобы самостоятельно подняться или крикнуть о том, что ему нужна помощь, так что казалось, что жизнь его сейчас закончится. Однако сосед-карлик побежал за сестрой, которой и удалось остановить кровотечение.