Примерно в 90 метрах к западу расположена гробница Хоремхеба, по моему глубокому убеждению, также являющаяся частью единого комплекса. Если провести прямую линию от гробницы, которую общепринято считать принадлежащей Тутанхамону, к гробнице Хоремхеба, то эта воображаемая линия пройдет как раз посередине того тайника, который Дэвис посчитал гробницей юного царя. Так что, вполне возможно, и это помещение составляло часть единого комплекса.
Одним словом, после того как компаньоны нагромоздили такое огромное количество обманов и создали такую путаницу, видимо, невозможно до конца распутать весь этот клубок противоречий. Однако сейчас совершенно ясно, что история о первом открытии гробницы Тутанхамона, которую Говард Картер и лорд Карнарвон поведали миру, не может быть правдой.
X
Говард Картер: блестящее завершение дела
Крышка саркофага вздрогнула и начала приподниматься. Медленно, покачиваясь из стороны в сторону, она открылась. Вначале мы увидели только длинную, узкую, черную полость. Затем прямо в середине этой черноты мы мало-помалу рассмотрели куски гранита, отломившиеся от крышки. Они в беспорядке лежали на темных пеленах, сквозь которые, как нам показалось, проступали неясные контуры…[182]
Следующий после смерти лорда Карнарвона сезон раскопок начался довольно гладко. Его вдова подала заявку на продление концессии, заключенной ранее лордом, а Картера назначили на должность советника и предложили продолжать работы в гробнице. Все это оказалось приемлемым для Службы древностей. Соглашение с «Таймс» было также продлено на второй год, и на этот раз Артур Мертон стал официальным членом экспедиции, работавшей в Долине царей. Картер считал, что это было необходимо, прежде всего для того, чтобы сократить не уменьшавшийся поток посетителей, которые постоянно пытались проникнуть в гробницу. При этом он проигнорировал ропот недовольных, который подобное решение вызвало годом раньше. Картер полагал, что Мертон отвлечет на себя внимание прессы.
Процесс снятия пелен с мумии означал, что шоу с местью фараона развивается полным ходом. Когда Картер с этой целью спустился в погребальную камеру, внимание всего мира вновь оказалось приковано к Долине царей. Нечего и говорить, что так же, как открытие входа в гробницу и проникновение в погребальную камеру, вскрытие ковчегов, внутреннего саркофага и гроба фараона являлось событием чрезвычайной важности. Замки на первом внешнем ковчеге были уже открыты, и Картер объявил, что это работа древних грабителей. Однако, как я уже предположил, скорее всего, это сделали люди археолога. Печати на втором ковчеге оставались неповрежденными со времени похорон фараона.
В обстановке все нарастающего напряжения Картер и его люди отодвинули засовы на дверях второго ковчега, обрезали веревки, которыми он был обмотан для большей сохранности, и открыли его. В свете электрических фонарей ярко засверкала передняя стена третьего ковчега, украшенная причудливой резьбой и покрытая золотыми пластинами. Возможно, впервые за три тысячелетия люди могли видеть это чудо древних мастеров. Затем открыли и этот ковчег, и оказалось, что его стены покрыты письменами. Профессор Ньюберри выступил вперед, чтобы прочитать для избранной компании наиболее заметные иероглифы. Несколько минут он работал в полной тишине, а затем прошептал перевод: «Я видел Вчера… Я знаю Завтра…»[183]
Как предполагали все собравшиеся, четвертый деревянный ковчег оказался последним, в котором должны были находиться каменный саркофаг фараона и гроб с телом мумии. И теперь, наконец, настало время выяснить, остаются ли они все еще там, куда их некогда поместили жрецы. Вот как об этом пишет Картер:
Решающий момент настал! Для археолога он не поддается описанию! Что там внутри, и что находится в ковчеге? С нарастающим волнением я отодвинул засовы и снял печати с последних дверей. Они медленно распахнулись, и мы увидели, что почти все его внутреннее пространство занимает огромный саркофаг из желтого кварцита. Крышка его была плотно закрыта и, судя по всему, находилась на том самом месте, куда ее когда-то с благоговением возложили[184].
Прямо на тех, кто осмелился вторгнуться в покой фараона, из саркофага указывала рука, вырезанная из дерева. Напряжение все нарастало. Жара от горящих ламп становилась невыносимой. Однако присутствующие теперь, наконец, могли убедиться, что неповрежденный саркофаг находится на своем месте.