Как мы понимаем, если кто-то отравлен, то отравитель постарается как можно скорее избавиться от желудка жертвы, где будут содержаться свидетельства отравления.
Жена лорда Карнарвона Альмина вылетела из Англии в Каир, чтобы быть рядом с мужем, сразу, как только узнала, что он серьезно болен. Однако она, несмотря на всю поспешность, которой можно было ожидать от женщины в таких обстоятельствах, не смогла приехать быстро. После пересечения Ла-Манша она внезапно почувствовала себя очень плохо прямо на поле аэродрома в Ле Бурже. Остаток пути до Каира она проделала на пароходе из Марселя, что, в общем, тоже довольно странно для женщины, спешащей к умирающему мужу. Возможно, ей просто посоветовали не очень торопиться и подождать, пока неизбежная смерть не наложит свою костлявую руку на лорда Карнарвона. Во всяком случае, имеется множество свидетельств тому, что к тому времени их брак уже был далеко не благополучным. Это доказывает и тот факт, что спустя всего несколько месяцев после кончины лорда Карнарвона его сорокасемилетняя вдова сочеталась новым браком со своим возлюбленным подполковником Иеном Орислоу Деннистоном, который служил в гвардии и был моложе eе на четыре года[241].
После смерти Карнарвона его право на проведение раскопок автоматически перешло по наследству к Альмине. Кроме того, она унаследовала всю его коллекцию в замке Хайклер, насчитывавшую к тому времени 1218 предметов, большая часть которых была передана лорду Говардом Картером. Как утверждает Николас Ривз, в своем завещании Карнарвон указал, что «в случае, если Альмина примет решение распродать коллекцию… нация [Британский музей] должна получить право первого выбора за цену 20000 фунтов стерлингов, то есть значительно меньше реальной стоимости». Если же Британский музей откажется от этого предложения, то в завещании оговаривалось следующее: «Я бы хотел, чтобы коллекция была предложена нью-йоркскому Метрополитен-музею. При этом мистер Картер проведет все необходимые переговоры и установит цену»[242].
Альмина, действительно, решила продать коллекцию, однако вдова была далека от мысли уступать ее Британскому музею за такую мизерную цену. Но следовало выполнять последнюю волю бывшего мужа. И тогда они с Картером разработали план, который стал еще одним свидетельством своеобразной изобретательности знаменитого археолога. Руководству Британского музея был отправлен запрос, не согласятся ли они приобрести коллекцию лорда Карнарвона за 20000 фунтов стерлингов. И если да, то плату предлагалось внести в тот же день до четырех часов пополудни. Неудивительно, что руководство музея не смогло собрать к указанному сроку необходимую сумму, а Альмина с чистой совестью продала собрание покойного мужа Метрополитен-музею за $145 000 (около 30 000 фунтов стерлингов). Как мы видим, вдова выручила в полтора раза больше той суммы, которую должен был ей выплатить Британский музей.
Следует заметить, что Карнарвон, который оказался несколько невоздержан на язык и поведал о пропавших папирусах двум-трем людям, в частности Уоллису Баджу, был одним из тех, кого представители истеблишмента хотели бы заставить замолчать одним из первых. Но кроме него имелись и другие лица (те, с кем Картер и Карнарвон могли разговаривать о своих находках), которые вполне могли раскрыть тайну. Очевидно, именно тогда и начали разрабатываться планы устранения нежелательных свидетелей. Сложность заключалась в том, что убийства должны были происходить без видимых причин, чтобы у полиции не возникло желания их расследовать.
Некоторые смерти, приписываемые пресловутому «проклятию фараона» (вроде смерти мальчика под колесами катафалка, на котором везли тело лорда Вестберна), можно отнести к простому стечению обстоятельств. Однако смерти людей, которые могли что-то знать о содержимом гробницы, выстраиваются в довольно жуткую систему. Одним из таких примечательных событий стала смерть барона Ричарда Бетеля, секретаря Карнарвона и его близкого друга. Очень похоже, что Бетель знал о папирусах. Карнарвон чувствовал себя комфортно со своим приятелем-аристократом, и они провели вместе в путешествиях много времени. Несомненно, что в своих беседах они разговаривали буквально обо всем и, конечно, касались сенсационных текстов папирусов. Бетель умер во сне в Лондоне при загадочных обстоятельствах. Причиной смерти предположительно стала внезапная остановка сердца, однако очень похоже, что ее могла вызвать подушка, прижатая к его рту и вызвавшая удушье.