Британские войска высаживались во французских портах в составе двух пехотных корпусов и одной кавалерийской дивизии. Лишь к 20 августа английские войска численностью 87 000 человек, при 328 орудиях сосредоточились в районе Мобеж, Ле-Като. Стоит отметить, что у союзных войск не было единого командования, что самым отрицательным образом сказывалось на действиях войск Антанты.
К концу развертывания силы сторон численно были примерно равны (1 600 000 германских войск против 1 562 000 войск союзников). Однако стратегическая инициатива была на стороне германцев. Их развернутые войска представляли почти сомкнутую сосредоточенную силу. Войска же союзников имели неудачное расположение. Линия фронта французских войск загибалась от Вердена на северо-запад вдоль французско-бельгийской границы и обрывалась у Ирсона. В районе Мобежа развертывались британские войска, бельгийская армия имела свой собственный район развертывания.
Как видим, Антанта изначально имела военный потенциал, заметно превосходящий потенциал Центральных держав, как демографический, — так и в области вооружений (кроме тяжелой артиллерии, где огромное преимущество имела Германия). В ходе войны ресурсы Тройственно-Четверного союза лишь истощались, в то время как ресурсы Антанты постоянно возобновлялись.
Часть 3
«Свежая и веселая» война. Кровавый тупик
Война возникает по всякому поводу, если того желает один из противников.
Накануне войны все рассчитывали на быструю и «веселую» войну, которая «освежит застоявшуюся кровь» Старого Света. Предполагалось коллективное поигрывание мускулами и легкое кровопускание друг другу. Однако весь ход этой войны оказался абсолютно непредсказуемым и непредвиденным для всех политиков и военных.
Продолжительность войны
«Война — это скучно, если длится долго».
Участники войны рассчитывали на завершение боевых действий в течение нескольких месяцев. Все были глубоко убеждены в ее непродолжительности — никто не предвидел четырехлетнюю кровавую бойню. Вступившие в нее страны пусть и по-разному, но готовились к войне скоротечной и маневренной. Если французы, например, уповали на «наступательный дух», то германская пехота основательно готовилась к «продвижению» огня — отрабатывая стрелковую подготовку подразделений, передвижения редкими цепями с постепенным их усилением, окапывание.
Во Франции некоторые энтузиасты, подбодренные накатывающейся массой русской армии (так называемым «русским паровым катком»), видели себя уже через три недели в Берлине.
Российский Генеральный штаб также рассчитывал на быстротечную войну — продолжительностью 4–6 месяцев.
Особенно уверены были в скорой победе германские генералы, разработавшие план «молниеносной войны». Германия планировала провести свой первый в XX веке «блицкриг» за 6–8 недель! После молниеносного разгрома Франции Германия рассчитывала столь же быстро победить и Российскую империю. Германский кайзер Вильгельм II, обращаясь к войскам, направлявшимся на фронт, заявил: «Солдаты, прежде чем листья падут с этих лип, вы вернетесь домой с победой». Кайзер и не подозревал, что через четыре года в побежденной Германии произойдет революция, а он сам еле унесет ноги от восставших рабочих и солдат, чтобы спастись в нейтральной Голландии…
В итоге все противники планировали воевать от 2 до 6 месяцев, в худшем случае — до 12. Но даже эти планы военных ведомств никак не согласовывались с действиями министерств финансов, торговли и промышленности, да и просто с состоянием национальной экономики. Результат оказался весьма плачевным.
В Европе в своих надеждах на победу в войне больше всего уповали именно на пресловутый «русский паровой каток» и «бесчисленные азиатские орды»! Русский колосс оказывал волшебное действие на Европу. На шахматной доске военного планирования огромные размеры и людские резервы этой страны имели самый большой вес. Несмотря на ее неудачи в японской войне, мысль о «русском паровом катке» утешала и ободряла Францию и Англию.
Близкий разрыв
Кавалерийская лавина казаков производила такое сильное впечатление на европейские умы, что многие газетные художники рисовали ее с подробнейшими деталями, находясь за тысячу километров от русского фронта. Казаки и неутомимые миллионы упорных, терпеливых русских мужиков, готовых умереть, создавали стереотип русской армии. Ее численность вызывала ужас: 1 423 000 человек в мирное время, еще 3 115 000 при мобилизации составляли вместе с 2 000 000 территориальных войск и рекрутов 6 500 000 человек.