Стоит отметить, что мы не можем согласиться, например, с тем, что все тюркоязычные народы (как прошлого, так и современности), в работах Мурада Аджи как бы «объединены» в один народ «кыпчаков» (или тюрок). И в результате народ средневековых татар как бы «исчез» в работах незаурядного тюрколога, – именно подобного «стирания» этноса средневековых татар, родного народа Чынгыз-хана, как нам уже известно, безуспешно добивались и добиваются как восточные, так и западные сочинители выгодной им «истории монголов». Этой «ложной историей монголов» (Л. Н. Гумилев), по сути дела, официальные историки и заменили подлинную историю татарского народа и огромную, самую значительную и существенную часть истории России и Евразии (41), (42).
Осмелимся заметить: увлекшись на первый взгляд довольно безобидным «обобщением» (средневековых) татар с «прочими тюрками», Мурад Аджи даже допустил искажение слов Марко Поло. Как известно, знаменитый путешественник, очень хорошо узнавший средневековых татар, сообщал, что отец и дядя Марко Поло «были люди разумные и по-татарски знали» (91, Глава VII). То есть, как видим, Марко Поло прямо указывал, что его дядя и отец разговаривали с Великим ханом державы Монгол на татарском языке, то есть на языке народа (этноса), представителями которого и были как сам Великий хан, так и его знаменитый дед Чынгыз-хан. А Мурад Аджи заменил выражение Марко Поло – «по-татарски» – собственным: «по-тюркски» (2, с. 942). Подобную замену выражения «татарский язык», часто встречающегося в исторических источниках, на «монгольский язык», или так же и на «тюркский язык», как мы помним из содержания предыдущих наших книг (41), (42), допускали частенько как «восточные авторы», так и историки романовской и партийно-советской эпох. Либо «по убеждению», либо вынужденно, дабы их работы были допущены к «защите» и (или) к изданию в печати.
Также Мурад Аджи, на наш взгляд, довольно преждевременно сделал вывод о том, что в Средневековье «термин «татары» был не этноним, то есть за ним не стоял отдельно взятый народ», хотя признает, что название «татары» упоминается еще в Орхонских надписях (2, с. 983). Кстати, язык этих надписей, которые относятся к VI–VIII векам, может понять и тот, кто достаточно хорошо владеет современным татарским языком (6, с. 6).
И мы уже знаем – хотя, возможно, не особо интересовался этим вопросом уважаемый Мурад Аджи, – что имеется достаточно достойных доверия сведений о том, что название и самоназвание «татар» было именно «названием народа, в котором родился Чынгыз-хан, и единоплеменных с ним поколений» (22). То есть, название «татар», известное человечеству, самое позднее, с VI века и по настоящее время, являлось и является именно этническим наименованием отдельного народа, и, главное, его самоназванием (13), (22), (41), (42), (43).
Хотя, получается так, что сам же Мурад Аджи зачастую и опровергает упомянутые свои высказывания в своих же работах – истина всегда проявляется, особенно если ее ищет, и главное, находит автор во многих других случаях. Например, «Махмуда Газневи (XI век. – Г.Е.) индийцы называли «железным татарином» (2, с. 970) – и отсюда также видим, что термин «татары» был и в те времена именно этническим определением.
Или другой пример из трудов Мурада Аджи: «Романовская Москва взяла на прицел «татар», они отличались этнической неопределенностью» (там же, с. 1051). Но как можно «взять на прицел» то, что «отличается неопределенностью»? Ведь ясно из приведенной фразы – на самом-то деле «брали на прицел» романовские западники именно татар, а не просто неопределенных «тюрок» или «кыпчаков». Именно потому, что татары отличались определенностью и мешали европеизации-колонизации России-Евразии, – именно как многочисленный, единый и монолитный этнос (народ), сохранивший верность потомкам Чынгыз-хана (34, с. 463). Притом татары обладали огромным авторитетом среди народов Евразии, сохранившимся и доныне, несмотря на вековечную антитатарскую пропаганду со стороны многих – как восточных, так и западных – официальных историков.