Прикажите смеяться или плакать, – начальник инженерного управления штаба войск «узнает» (?) от начальника штаба армии о неготовности КП, в то время как генерал Шишенин по своей должности обязан был непосредственно руководить деятельностью инженерного управления… Ну и помощников подобрал себе Гордей Иванович Левченко: Шишенин не владеет ситуацией и не способен заполнить карту оперативной обстановки, Хренов на коленке рисует цветные схемы укрепленных рубежей и дает им романтические названия, генерал Батов сперепугу проскочив Ак-Монайскую укрепленную позицию, без боя оставляет немцам Керчь…
Аркадий Федорович продолжает:
«…Трезво оценив обстановку, Левченко распорядился, чтобы Петров, оставив за себя заместителя, прибыл к нему со своим полевым штабом. А когда тот появился в Алуште, приказал ему проинструктировать командиров дивизий и сразу отправиться в Севастополь, чтобы включиться в организацию обороны и готовиться к приему войск. Иван Ефимович поспешил в обратный путь. Как раз тогда я и встретил его на развилке алуштинской дороги…».
Представим себе вполне возможное для тех дней развитие событий: связанные боями с немцами, остатки дивизий Приморской армии не успевают выйти к Севастополю. В результате распыления крайне ограниченных сил и средств обороны между не дооборудованным Дальним и оголенным Передовым рубежами обороны, морские батальоны не выдерживают натиска врага, передовые части 11-й германской армии, сминая на своем пути наши слабые заслоны, прорываются к Севастополю. В порту идет лихорадочная эвакуация. Остатки частей гарнизона эвакуируются на судах и кораблях флота, частично отступают по горным дорогам в сторону Феодосии и Керчи. Кстати, именно такое развитие событий не исключал и сам Филипп Сергеевич, настойчиво и планомерно переводя флот на Кавказ, эвакуируя имущество и оборудование из Севастополя.
Верховный Главнокомандующий приказывает назначить комиссию c целью выяснения причин оставления главной базы флота и примерного наказания основных виновников. Вы назначены следователем, я – главным обвинителем… Неужто анализируя ситуацию, изучая документы и свидетельские показания, вы не обратили бы внимание на тот факт, с которым мы только что ознакомились и не «высветили» в процессе расследования своеобразную роль генерала Аркадия Хренова? Можете не сомневаться, Филипп Сергеевич нашел бы, что сказать в свое оправдание: и корабли то он спасал, выполняя директиву Наркома, и всю наличную артиллерию из резерва береговой обороны, плюс два бронепоезда и бригаду морской пехоты направил на защиту Крыма. Более того, корабли флота успешно перевел в кавказские базы, обеспечив первоначальное базирование; зенитную артиллерию и часть флотского боезапаса спас от захвата противником… Ну а то, что в приватном разговоре с генералом Хреновым не разгадал его крамольной цели сдать немцам Севастополь, так в вопросах сухопутной обороны не силен, свою то, морскую академию и то не судьба была закончить… В самом худшем варианте, учитывая партийный стаж и крестьянское происхождение, отправился бы Филипп Сергеевич командовать Амурской флотилией, а то бы сразу в академию Генштаба – подучиться направили бы.
Так может, адмирал Октябрьский был прав активнейшим образом проводя эвакуацию Севастополя?
Нам же остается удивляться, как это Аркадий Федорович в своем стремлении создать Дальний рубеж, не разорил полностью Передовой и Основной рубежи… Немцы помешали своими решительными действиями, и дивизии отступающей Приморской армии связали противника боями на горных перевалах.
Из виртуального вернемся в наш грешный мир, в Севастополь конца октября 1941 года. Обратимся к фактам: с 28 октября по 3-е ноября вице-адмирал Октябрьский находился на Кавказе, изучая обстановку перед переводом кораблей основного боевого ядра флота в Кавказские базы.
Когда в последних числах октября враг появился под самым городом, гарнизон базы состоял из местного караульного полка и двух полков морской пехоты неполной численности. Полк запаса береговой артиллерии составил расчеты артиллерийских и пулеметных дотов и дзотов.
За командующего в Севастополе оставался контр-адмирал Гавриил Жуков. Именно благодаря его энергии и инициативе, на базе кораблей и частей флота были в считанные часы сформированы флотские батальоны, которые тут же выдвигались на назначенные им рубежи обороны. В период с 1 по 3 ноября, с момента получения моряками оружия и до того момента как они занимали места в окопах проходило всего несколько часов. За считанные дни число защитников города, выдвинутых на позиции, достигло 20 тысяч человек. Именно эти батальоны, плюс прибывшая с Кавказа 8-я бригада морской пехоты, опираясь на поддержку береговых батарей, сдержали врага на подступах к городу, не дали ему сходу прорваться к бухтам.
О роли Гавриила Жукова в обороне Севастополя мы еще вспомним в декабре.
К 1 ноября было сформировано 100% расчетов артиллерийских дотов береговой обороны. Организационно было создано семь групп ДОТов, о чем мы уже вели речь. В основном на формирование расчетов были направлены бойцы запасного артиллерийского полка береговой обороны. Возраст запасников-артиллеристов составлял от 30 до 45 лет. Под стать своим подчиненным был командир полка – 55-ти летний полковник Шемрук Николай Герасимович. С материальной частью дотов были серьезные проблемы. Построено было только 75% запроектированных дотов и всего 25% полевых укреплений: окопов, проволочных заграждений, блиндажей. Курсантам и морским пехотинцам, выделенным в обеспечение дотов, приходилось самостоятельно оборудовать выделенные им рубежи обороны.
Знал дальновидный Аркадий Хренов, «творчески» корректируя архивные материалы, что рано или поздно посуточно и почастно будут исследоваться следы его «плодотворной» деятельности… Не отставал от него в этом отношении и Петр Моргунов.
Попробуем восстановить обстановку на рубежах обороны не по отчетным документам, а по воспоминаниям участников событий. Для того, чтобы отслеживать ход событий, следует воспользоваться картой № 1, прилагаемой к главе.
Гавриил Жуков, руководствуясь указаниями штаба Обороны Крыма (следует понимать тандем Гордей Левченко–Аркадий Хренов), изначально вывел морские батальоны на позиции Дальнего рубежа. Более дальновидный и трезво мыслящий генерал Моргунов подчиненные ему полки и отдельные батальоны «попридержал» на позициях Передового рубежа, активно поддерживаемых, береговыми батареями и зенитной артиллерией. Такая картина наблюдалась в третьем и частично в четвертом секторах обороны. Батальон ВМУБО в этом отношении составил исключение, – непосредственно подчиненный генералу Моргунову, исполнительный и ответственный полковник Костышин без задержки выполнил приказ с ФКП флота, оперативно вывел батальон на указанные ему позиции и первым оказался на пути передовых немецких моторизованных частей, наступавших от Бахчисарая. Если быть предельно точными, то первым противником, с кем пришлось сразиться курсантам училища береговой обороны, были передовые мобильные группы левой колонны бригады полковника Циглера. Получив приказание генерала Манштейна выйти на перехват отступавшим на Севастополь частям Приморской армии, Циглер направил свою левую колонну через Булганак-Бодрак к станции Альма (Почтовое), а правая, связанная боем с береговой батареей № 54 лейтенанта Заики, задержалась в своем движении и через Бакал-Су, Кучук-Яшлав, оставляя слева Бахчисарай, вышли в район села Мостового. На своем пути мотопехота немцев и румын вышла на позиции только успевшего закрепиться курсантского батальона. Первый свой бой курсанты приняли именно с ними. Но уже на следующий день в район, удерживаемый курсантским батальоном, вышли передовые подразделения 132-й пехотной дивизии немцев.