Согласно информации, взятой из советских источников, за два дня боев под станцией Альма 30 и 31 октября армейский бронепоезд № 1 («Войковец») уничтожил до двух рот противника. Утром 31.10.41 года у станции Шакул бронепоезд вступил в бой с румынскими частями бригады Циглера и уничтожил в течение двух часов 2 орудия, 5 минометов и около роты солдат. Около 14 часов бронепоезд был атакован немецкой авиацией. Был разбит паровоз, а через час закончился боезапас. Экипаж взорвал броневагоны и ушел к позициям 16-го батальона. Всего из личного состава двух бронепоездов вышло чуть больше пятидесяти человек при 4-х пулеметах «Максим» и 2-х пулеметах ДШК. Впоследствии большая часть этих бойцов вошла в состав экипажа бронепоезда «Железняков» Так, капитан Чайковский, командовавший отходом «Орджоникидзевца» стал заместителем командира бронепоезда № 5 («Железняков»).
31.10.41 года прибыл в Севастополь основной состав 8-й бригады морской пехоты. В книге П.А. Моргунова «Героический Севастополь» указано так: «Бригада при¬была в Севастополь 30-31 октября и была немедленно направле¬на в 3-й сектор, в район Бельбекской долины на рубеж: западная окраина дер. Дуванкой – гора Азиз-Оба – дер. Аранчи – род¬ник Алтын-Баир до стыка с местным стрелковым полком». Дата прибытия бригады в Севастополь однозначна, но дата и время выхода бригады на позиции у г. Азис-оба в разных источниках разнится. Вопрос требует уточнения. Прибыв в район, назначенный к обороне, подразделения бригады с ходу вступили в бой с передовыми частями противника и, естественно, к утру 31-го октября занять назначенный рубеж не смогли. Не исключено, что слабообученную, наскоро сформированную бригаду сразу вводить в бой не собирались, а предполагали расположить в тылу в качестве резерва во второй линии обороны. Так бы и произошло, если бы батальоны бригады заняли рубежи в назначенное время. В таком случае, кто решился отменить приказ контр-адмирала Жукова по срочному выдвижению бригады на назначенные ей позиции?
Вечером 31 октября и утром 1 ноября произошли основные события, положившие конец планам обороны на Дальнем рубеже. В 16 часов 132-я немецкая пехотная дивизия вышла передовы¬ми частями на рубеж р. Альмы и вступила в бой с батальоном Объединенной школы Учебного отряда и с передовым охранением Местного стрелкового полка. Наши части поддерживала четырехорудийная 152-мм батарея № 724 Береговой обороны. Немецкие войска вклинились между ними. Второй батальон Местного полка попытался с марша закрыть брешь, но был отброшен.
Из воспоминаний бывшего рядового истребительного батальона Р.И. Иксанова: «В задачу нашего взвода входила охрана побережья от д. Альма-Тамак до д. Замрук (скорее всего, пос. Береговое). Жили мы в четырех землянках на мысу Тюбек. Рядом находился дзот, приспособленный нами под наблюдательный пункт, т.к. пулемета у нас не было. За два дня до подхода немцев на берег Альмы стали прибывать моряки. Первая группа прибыла на грузовиках, после этого подошла пешая колонна. Колонна шла по берегу, со стороны мыса Лукулл. Все были вооружены винтовками, расчеты несли на плечах пять или шесть разобранных на части «Максимов». Моряки были крепкими, рослыми. У всех на ленточках надпись: «БЕРЕГОВАЯ ОБОРОНА ЧФ». Наш командир подошел к командиру прибывающих моряков и спросил кто они и откуда. Ответ старшего колонны был жестким: «Не ваше дело, у нас приказ!». Весь день моряки рыли окопы, отчего их бушлаты скоро стали рыжими от пыли, но только немногие сняли бушлаты и работали в тельняшках. К вечеру стало прохладно. На следующий день со стороны дер. Аджи-Булат и в тылу были слышны выстрелы. Неожиданно раздались орудийные залпы со стороны Николаевки, где стояла морская батарея и со стороны Севастополя. В этот момент со стороны дер. Аджи-Булат выскочило несколько гусеничных машин, и открыли пулеметный огонь. Моряки залегли и попрыгали в недостроенные окопы. Со стороны вала застрочили пулеметы моряков. Звуки пулеметных очередей прерывались пушечными выстрелами. Вслед за немецкими машинами двигалось множество мотоциклистов, вооружены они были карабинами, но на каждом мотоцикле с коляской (а таких было много), стоял пулемет. Моряков поддержала какая-то батарея с мыса Улукол (Лукулл – Б.Н.). Немцы залегли, спрятав мотоциклы в ямах, установив пулеметы на землю, но большая часть их повернула назад. К вечеру моряки быстро собрались и отошли, забрав с собой убитых и раненных. Наш взвод остался на месте, т.к. никаких приказов не получал».
Судя по всему, Иксанов, оставивший воспоминания, входил в состав рабочего «истребительного» батальона, в задачу подразделений которого входило строительство укреплений на Передовом рубеже. В воспоминаниях описывается эпизод боя роты местного стрелкового полка (военнослужащие полка до декабря носили морскую форму – Б.Н.) с передовыми частями 132-й немецкой дивизии.
Действительно, двум батальонам МСП при¬шлось отходить к Передовому рубежу. Артиллеристы 54-й береговой батареи несколько раз обстреливали колонны 132-й немецкой пехотной дивизии, двигавшиеся из д. Ивановка на д. Булганак, и снова на¬несли врагу большие потери. Для артиллерийской под-держки малочисленного гарнизона 54-й батареи был на¬правлен эсминец «Бодрый» (командир – капитан 3 ранга В.М. Митин, военком – старший политрук В.В. Шуми¬лов). Вскоре после открытия огня корабль подвергся атаке пикирующих бомбардировщиков противника, за¬шедших со стороны солнца. 50 человек, в том числе ко¬мандир корабля, были ранены. В командование эсмин¬цем вступил старший помощник командира капитан-лей¬тенант В.Г. Бакарджиев. «Бодрый» благополучно воз¬вратился на базу. Отход местного стрелкового полка, по данным П.А. Моргунова, вынудил к отступлению соседа справа – батальон объединенной школы Учебного отряда (командир майор П.Н. Галайчук), но судя по другим источникам, это не так.
Используя в качестве иллюстрации событий мемуары Моргунова, следует учитывать, что во многих случаях «мемуарист» был уверен, что никто не станет тупо и настойчиво сопоставлять факты, фрагменты воспоминаний и делать свои не согласные с ним заключения… Так и в этом случае. Все три батальона учебного отряда остались на прежней позиции, дожидаясь приказа на отход, что сыграло в их судьбе роковую роль. К этому эпизоду мы уже обращались, исследуя судьбу Дуванкойского укрепрайона.
Еще одно важное событие для севастопольской обороны произошло вечером 31 октября. Приморская армия вместе с частями 51-й отходила на Симферо¬поль. Армия к вечеру 31 октября находилась в 35-40 км севернее города. Не имея связи с командующим и штабом войск Крыма и не получив никаких указаний о дальнейших действиях, генерал-майор И.Е. Петров около 17.00 в селении Эки-Баш (Велигино) созвал со¬вещание командиров, комиссаров и начальников штабов дивизий, начальников родов войск и служб. Было принято решение отходить на Севастополь. Как выяснилось позже, именно в эти часы командующий войсками Крыма вице-адмирал Левченко выехал из Симферо¬поля в Карасубазар (Белогорск), а затем в Алушту.