оттого, удастся ли нам оттянуть войну с капиталистическим миром, которая
неизбежна, но которую можно оттянуть либо до того момента, пока не вызреет
пролетарская революция, либо пока не назреют колониальные революции, либо,
наконец, до того момента, пока капиталисты не передерутся меж собой. Отсюда
задача: учесть противоречия в лагере империалистов и принять все меры к
сохранению мирных отношений с ними"
Гитлер: "Мы хотим произвести отбор слоя новых господ чуждого морали, жалости,
слоя, который будет сознавать, что он имеет право на основе своей лучшей расы
господствовать, слоя, который сумеет установить и сохранить без колебаний свое
господство над широкой массой".
Сталин: " А) Проводить и впредь политику укрепления мира и деловых отношений со
всеми странами.
Б) Соблюдать осторожность и не дать втянуть в конфликт нашу страну провокаторами
войны, привыкшим загребать жар чужими руками.
В) Всемерно укреплять боевую мощь Военно-Морского Красного Флота и нашей Красной
армии.
Г) Крепить международные связи дружбы с трудящимися, заинтересованными в мире и
дружбе".
Гитлер: "Мы обязаны истреблять население. Нам придется развить технику
истребления населения. Если меня спросят, что я подразумеваю под истреблением
населения, я отвечу, что я имею ввиду уничтожение целых расовых единиц. Природа
жестока, следовательно, мы тоже имеем право быть жестокими. Если я посылаю цвет
германской нации в пекло войны, без малейшей жалости проливая драгоценную
немецкую кровь, то, без сомнения, я имею право уничтожить миллионы людей низшей
расы, которые размножаются как черви."
Гитлер: "Я освобождаю людей от отягощающих ограничений разума, от грязных и
унижающих самоотравлений химерами, именуемыми совестью и нравственностью, и от
требований свободы и личной независимости, которыми могут пользоваться лишь
немногие"
Сталин: "сближаться с так называемыми «слабыми» и «неполноценными» государствами,
терпящими гнет и эксплуатацию господствующих империалистических держав". "Неудивительно,
что империализм готовится к новой войне, видя в ней единственный способ
разрешения кризиса. Небывалый рост вооружений, общий курс буржуазных
правительств на «фашистские» методы управления, крестовый поход против
коммунистов, бешеная травля СССР, интервенция в Китае — все это различные
стороны одного и того же явления — подготовка к новой войне за передел мира."
А с чего у нас вторая мировая началась? Правильно, с того самого передела, с
войны за колонии.
Учение Сталина, Ленина: мировая революция, коммунизм, светлое как солнце будущее
для всего мира.
Учение Гитлера: расизм, единая мировая арийская империя, большая как Земля.
Призывы Советов: "Поможем колхозам в уборке урожая!", "За нашу Родину! За нашу
доблестную Красную Армию!", "За чудесный советский народ!", "Учиться, учиться и
учиться, как завещал великий Ленин, как учит коммунистическая партия!"
Призывы нацистов: "Евреи — паразиты на теле других народов!"
Итог: Сталин тренирует «орлят», Гитлер волчат.
Ну, и какому «няньке» отдать предпочтение?
И как бы не смешны были призвания и идеи советского прошлого, они не
отвратительны и мерзки, как воззвания прошлого немецкого народа.
СССР воспитывала героев, Германия — нелюдей.
Гитлерюгенд. Тренируют молодых зверят в стрельбе по живым мишеням — по детям,
которых специально отдавали организации в качестве мишеней. Свидетельства
французской подданной Иды Вассо: "… маленькие дети были мучениками. Их
отдавали в распоряжение гитлеровской молодежи, которая из этих детей делала
живую мишень, обучаясь стрелять. Никакой жалости к другим, все для себя — вот
девиз фашистов. Нужно чтобы весь мир узнал об их методе."
Констатация Чрезвычайной Комиссии г. Львов: "не щадили ни мужчин, ни женщин, ни
детей. Взрослых они просто убивали, детей отдавали гитлерюгенд в качестве живых
мишеней для стрельбы".
Комендант Яновского лагеря оберштурмфюрер Вильгауз ради спортивного интереса и
удовольствия жены и девятилетней дочери стрелял по военнопленным с балкона
канцелярии. Потом передавал оружие жене. Иногда, чтобы доставить удовольствие
своей дочери, приказывал подкидывать вверх 2–3 летних детей и стрелял в них.
Дочь аплодировала и кричала: "Папа, папа, еще, еще!", и он стрелял.
Выдумка? Сейчас, через шестьдесят лет после тех трагических дней, можно
приписать выдумке и печи Освенцима, и Бабий Яр, и гетто, зверства фашистов на
нашей земле, сожженные вместе с детьми деревни, траншеи, заполненные
расстрелянными, застенки гестапо. Но почему это мы забываем, а голодомор помним?
Репрессии Сталина, голодомор. Кто спорит, было. Но как легко сейчас, с высоты
шестидесяти лет, в которых те же самые, нами обвиняемые и обвиненные, нам же, их
детям, как могли, строили будущее, судить их. Как легко осуждать сидя в тепле в
каком-нибудь фаст-фуде тех, кто варил картошку в мундире, чтобы вместе с кожурой
не счистить лишний грамм картошки, кто ел жмых и пахал с утра до ночи на заводе,
тех, кто умирал в блокадном Ленинграде и на Колыме, тех, кто строил Магнитку и
Днепрогэс, тех кто верил в навязанный идеал. А так ли он был плох, нет, не
Сталин — идеал — светлое будущее для всех народов? Как легко осуждать своих
отцов и дедов, тех, кто жил иначе, чем мы. Но разве хуже, разве мы лучше? Как
просто осудить целое поколение, как просто вычеркнуть их жизнь, их достижения…
и пользоваться ими.
Это равносильно предательству, равносильно тому, если бы мы начали закидывать
собственную мать камнями, отворачиваться от нее с брезгливостью, лишь потому,
что она постарела, воспитывая нас, потому что она жила иначе, чем живем мы,
потому что думала по другому, потому что положила для нас и за нас свою жизнь.
Смотрю на повсеместные «изобличение» и обвинение России и вспоминаю: "ай, моська,
знать она сильна, коль лает на слона". Посмотрим вокруг — та же тенденция,
вечная как восходы и закаты — слабый всегда «лает» на сильного, мечтая его
затоптать и унизить для собственного успокоения. И пусть бы… если бы сыны и
дочери своей страны не вплетали свои голоса против своей матери. Молодые, глупые?
Придет время и они поумнеют, повзрослеют, и тогда уже мы, позволившие им кидать
камни в лицо своей матери, получим полную порцию того же осуждения и
предательства. Ибо предавая своих предков, свою страну, ты предаешь себя,
перечеркиваешь будущее поколений, лишаешься корней, а значит продолжения. От
Иуды Христос не родится.
Я не оправдываю Сталина, коммунистический режим — я вступаюсь за свой народ, за