Поговорив немного на разные темы, Коляныч ушёл. У Агея же от такого разговора сразу улучшилось настроение.
"- А что? - думал он. - Правильно Коляныч говорит. Наймём специальных людей, которые отыщут моих парней и выкупят их! Будем вместе жить, я парни и Коляныч!
Внимательно оглядев окрестности, парень прилёг и предался приятным мыслям.
Так прошло несколько часов. Агей думал на разные темы, бродил между деревьями, то сидел, то лежал, всё время поглядывая на открывающийся перед ним вид...
Через несколько часов к нему пришёл Добер и небрежно сказал с недовольным тоном:
- Иди жрать, тебя ждут.
После чего здоровяк присел на землю и с умной рожей стал смотреть на окрестности через бинокль. Агей не удержался и напомнил тому держать бинокль в тени, дабы не было бликов.
Бросив на парня презрительный взгляд, здоровяк процедил сквозь зубы:
- А то я, можно подумать, не знал!
После чего он отвернулся, всем видом показывая, что не собирается продолжать разговор. Агей же развернулся и пошёл в их "лагерь" - к месту, где они сложили свои вещи.
Там он обнаружил сидящих Жереха, Коляныча и Вилена, явно присевших, чтобы пообедать. Старика рядом не наблюдалось и Агей понял, что тот, наверное, несёт дозор наблюдая за шоссе.
Жерех подал парню несколько консервов и они принялись за еду, тихо разговаривая. Агей узнал, что час назад, от нечего делать, с помощью Хтона они запустили радио Елизара и немного послушали эфир. Там по-прежнему передавали объявление от капитана Рамоса с огромной наградой за сбежавших рабов. При этом, на другой волне, оглашали объявление от Сегрегора. Власти Пустоши оповещали "всех кто слышит" о пятёрке беглых рабов, пробирающихся из Пустоши на север. Сообщалось, что беглые рабы совершили серьёзные преступления в Пустоши и за них также назначалась награда в тридцать тысяч. В объявлении говорилось, что разыскивается также сбежавший заключённый Хтон, который может находиться в компании вышеупомянутых беглых рабов. Его оценили в десять тысяч.
- Интересно, - сказал Агей, облизывая ложку, которой он ел из консервы. - А что на это Хтон сказал?
- Да ничего, - хмыкнул Жерех. - Призадумался. Сказал, что плохо дело и надо ему подумать. Вот сейчас там, на посту, сидит, думает.
- Пускай подумает, - усмехнулся Коляныч и подмигнул Агею. - Что по мне, ничего особо нового. Нас и так искали и без Сегрегора. Наградой больше, наградой меньше - особой разницы нет.
Разговаривая на разные темы, парни завершили обед, после чего сложили мусор в кучу, чтобы закопать его при уходе. Коляныч предожил Вилену и Агею поспать, пока время есть.
- Кто знает, как там ночью будет? - сказал он. - Может быть, придётся всё ночь идти. Так что, отдыхайте.
Получив от Коляныча подстилки, парни отошли в сторону и разложили их на земле. Агей, лежащий на спине, смотрел наверх, в небо, которое часто показывалось среди ветвей чахлых деревьев и, как-то незаметно уснул.
Проснулся он от того, что кто-то легко тряс его за плечо. Открыв глаза Агей увидел, что над ним, на корточках, сидит Коляныч, а небо почти тёмное.
- Вставай, - сказал товарищ. - Ужин. Через час выходим.
- Понятно, - пробормотал Агей, приподнимаясь и приходя в себя.
Оглядевшись, он увидел, что уже сгущаются сумерки, небо потемнело, и солнце почти скрылось за горизонтом. Рядом, кружком, тихо разговаривая, сидели Хтон, Коляныч, Жерех и Добер. Вилен, судя по его виду, также, только что проснулся.
Приходя в себя, Агей прислушался к тому, что говорят товарищи. Из обрывков их фраз он узнал, что пока он спал, по дороге проехало несколько машин - одиночных броневиков. Также, на север проехала колонна из трёх грузовиков. Машины там были не такие большие, как в большой колонне утром. Кузова этих машин были накрыты брезентом, но под ними старик разглядел сидящих там людей в желтой форме.
Хотя Хтон видел только людей, сидящих у края кузова, но, судя по всему, внутри грузовиков воины Сегрегора, а не обычные мужики, используемые в облавах. Эти три грузовика, быстро ехавших в северном направлении, почему-то сильно встревожили Хтона.
- Нет, ребятки, - говорил старик, задумчиво почёсывая подбородок. - Чует моё сердце, эти машины по нашу с вами душу. И не для облавы их там повезли, а чтобы засаду делать. Может, я нагнетаю и в маразм старческий уже впал, но вот просто чует моё сердце!