Все это не вводило в заблуждение нас, руководителей сопротивления. Я твердо был убежден, что если не будет массовых выступлений в поддержку Конституции, если наши военные не обеспечат прибытие воинских частей для защиты высшей государственной власти от кремлевских провокаторов, — дело дойдет до штурма. Это — поражение демократического курса, самой возможности национального развития. И вот Правительство Черномырдина предъявило Парламенту, перед которым оно, согласно Конституции, подотчетно, ультиматум: сдаться до 4 октября. Все средства массовой информации передали этот ультиматум в изложении. Поэтому интересен полный текст, особенно последний абзац: “Правительство Российской Федерации и Правительство Москвы предупреждают, что невыполнение настоящего Требования может повлечь за собой тяжкие последствия. В этом случае вся ответственность за такие последствия ложится на Р.И. Хасбулатова и А.В. Руцкого”.[66]
Это, конечно, следовало расценить как начало нового и более динамичного этапа в сокрушении конституционного строя Российской Федерации. Накануне этого заявления, как мне сообщили, Ельцин дважды разговаривал с Кристофером, а затем с Мэйджером и Колем. Козырев ежедневно посылал отчеты в Вашингтон.
Эпизоды столкновений «улицы» и мятежных сил правопорядка
Как представляется, именно 2 октября был важным днем в изменении тактики кремлевских путчистов в отношении к непокорным парламентариям. В этот день состоялись и несколько резких заявлений политических деятелей Запада, в том числе госсекретаря США, демарши парламлентских партий. Ельцину дали понять, что далее нетерпима ситуация, когда в центре Москвы законный Парламент, безоружный, окруженный мятежными, до зубов вооруженными отрядами полиции, взывает тщетно к российской и международной общественности, выступая за Закон и Справедливость. Ельцин не рассчитал своих сил и поставил в глупое положение своих покровителей. Ему было приказано немедленно приступить к “решению проблемы”.
Начались же события, как правильно было отмечено в некоторых публикациях, на Смоленской площади. Уже после завершения митингов — “Трудовой Москвы” (Анпилов) и “Фронта национального спасения” (Константинов) появляются сотрудники ОМОН и начинают избиение людей. При этом был убит пожилой инвалид — от удара омоновского ботинка по голове.[67]
Толпа, столкнувшись с теми, кто избивал ее уже несколько дней подряд на Пресне, вступила в драку с омоновцами. Возникли баррикады. Загорелись шины и пустые ящики. О происходящих беспорядках рассказали радио и ТВ, и на площадь устремились новые большие группы людей — к демонстрантам. Чем бы все это кончилось, неизвестно, но появившийся вскоре Илья Константинов убедил людей разойтись. И толпа удалилась по Арбату. TV тут же сообщило зрителям, что демонстранты скандировали “лозунги, оскорбительные для Президента Ельцина”.
Специалисты отмечают, что освещение событий оставило у всех ощущение бессилия “стражей порядка”, то есть режима Ельцина...
Совещание "верхов" в Завидово
А.Тарасов пишет, что 2 октября, по примеру Грачева, “потерялся” Президент Ельцин. Позднее поведали: выехал на дачу. У юристов это называется обеспечить алиби.
В своих “мемуарах” Ельцин умалчивает об этом. На самом деле опять же в Завидово собрался “кухонный кабинет” подлинных “хозяев” России, а точнее, заговорщиков-путчистов. Это Ельцин, Черномырдин, Шумейко, Коржаков, Барсуков, Грачев, Ерин, Гайдар, Батурин, Филатов, Козырев, Панкратов, Лужков, Полторанин, Кобец. Должен был подъехать Шахрай. (Информатор не знает, подъехал он или нет.)
Тогда же было принято окончательное решение: штурм на рассвете 4-го октября. При взятии Парламентского дворца “должны” погибнуть Руцкой и Хасбулатов. Что “делать” с Руцким и Хасбулатовым, Коржаков тоже знал к тому времени абсолютно точно. Через день об этом узнал также Барсуков и посвятил во все Куликова.
Комиссия Х съезда
...1-2 октября уже обильно пролилась кровь. Массовые избиения стали “обычным делом” для сотрудников МВД. Мы не могли не отреагировать на жестокое обращение мятежных сил мятежного Президента с российскими гражданами. Быстро приняли Акт и образовали комиссию для расследования случаев жестокого обращения.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
СЪЕЗДА НАРОДНЫХ ДЕПУТАТОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
О Комиссии X Чрезвычайного (внеочередного) Съезда народных депутатов Российской Федерации по расследованию фактов физического насилия в отношении граждан в связи с государственным переворотом.
С целью обеспечения условий для защиты законных прав и свобод граждан и в соответствии со статьей 104 Конституции Российской Федерации Съезд народных депутатов Российской Федерации ПОСТАНОВЛЯЕТ:
1. Сформировать Комиссию Съезда народных депутатов Российской Федерации по расследованию фактов физического насилия в отношении граждан в связи с государственным переворотом в составе:
Бабурин С.Н., Глотов С.А., Дрозденко В.Н., Лета Т.И., Муравьев И.В., Плотников О.В., Пушкина Т.А., Ребриков В.А., Сердюков В.А., (председатель Комиссии), Чеботаревский Р.З., Хайрюзов В.Н., Шиповалова Л.С., (секретарь Комиссии), Югин В.А., (зам.председателя Комиссии).
2. Комиссии Съезда народных депутатов Российской Федерации по расследованию фактов физического насилия в отношении граждан в связи с государственным переворотом регулярно информировать Съезд народных депутатов Российской Федерации и Верховный Совет Российской Федерации о ходе работы Комиссии.
Председатель Верховного Совета Российской Федерации
Р.И.Хасбулатов
Москва, Дом Советов России
2 октября 1993 года
Материал о жестокости мятежных сил правопорядка, о неспровоцированных убийствах и избиениях был просто колоссальным. Комиссия едва приступила к его “приемке”. Он ждет своего изучения. Тот, который остался в Парламентском дворце — уничтожен. Но слишком свежи в памяти десятков тысяч людей эпизоды трагедии. Это все надо собрать. Расследовать.
Версия о провокации
Вообще-то я уже “вычислил”, что 2 октября силы мятежников получили приказы ужесточить действия, — оснований для такого вывода было больше чем достаточно. Избиение людей осуществлялось немедленно при контактах с мятежными частями МВД — будь то внутренние войска, ОМОН, милиция, ГАИ, бейтаровцы, боксеровцы.
Комиссия энергично приступила к работе — фактов было великое множество. Адмирал Равкат Чеботаревский ходил бледный, не мог скрыть своего удивления от ярости и ожесточения, с которыми избивали людей другие люди — в погонах. Наши женщины — Лета, Пушкина, Ойкина, Пономарева — с большими, удивленными глазами, полными боли и негодования, рассказывали мне при каждой встрече об ужасах, творимых кремлевской кликой...
Демонстрантов с утра 3 октября было огромное число. Они вели себя более динамично: уже несколько дней среди демонстрантов выделялись несколько организаторов, физически сильных, решительных и горячих. Причем на демонстрациях разного толка они порою оттесняли даже Константинова и вели людей куда хотели. Однако люди, собравшиеся приблизительно к 14.00 на Октябрьской площади, не выглядели готовыми к активным действиям. Здесь было много женщин, пожилых, некоторые с детьми — они ведь собрались на нечто, чуть ли не на забастовку, но никак не на бой. К тому же — им разрешили митинг. Однако сегодня площадь была блокирована так же, как и в печальный день 1 мая, с той лишь разницей, что теперь перекрыт и Ленинский проспект, а омоновцев и милиции огромное количество (около полутора тысячи человек!)