Возможно, с точки зрения общечеловеческих ценностей, этического максимализма, такой подход имеет право на жизнь. Бесспорно, любая война — зло, но один этический максималист довел эту логику до конца, объявив: «Вся история человечества — непрерывная череда кровавых войн и преступлений». Чем и поставил жирную точку, после которой в рамках этой логики анализировать больше нечего — приговор вынесен и подписан.
А анализировать приходится, ведь нам важно понять причинно-следственную связь событий, логику исторического процесса.
Конечно, Гражданская война была братоубийственной, в ней брат восставал на брата и сын на отца. Но разве в этом заключалась суть конфликта? Ведь были причины высшего порядка, заставляющие родных людей поднимать оружие друг против друга. Если забывать об этом, то, как справедливо замечают историки [1], просто «братоубийственными» окажутся и борьба Степана Разина, и восстание Емельяна Пугачева, которые, получается, были движимы отнюдь не стремлением к по–своему понимаемым социальным идеалам.
Перед нами яркий пример утраты критериев оценки. Вряд ли сами участники Гражданской войны согласились бы с тем, что их борьба была бессмысленной. Сегодня мы, поднявшись над конфликтом, под знаменами объективности и беспристрастности патетически восклицаем: «не было победителей и побежденных, а проиграла Россия, понеся неисчислимые жертвы». Быть может тогда и советской сверхдержавы в XX веке не было?
На самом деле такая позиция никакого отношения ни к объективности, ни к беспристрастности не имеет, представляя собой все тот же тупик этического максимализма.
Не меньше проблем связано и с утратой критерия меры. Так, взятое навскидку учебное пособие для ВУЗов характеризует Гражданскую войну как «феноменальную драму XX века», а исторический интернет–ресурс рассуждает: «Мировая история не видела, и вряд ли еще когда увидит такие масштабные события, как Гражданская война в России». Феноменальность и мировую уникальность следовало бы подтвердить конкретными сравнениями, но дальше патетических восклицаний дело не идет.
Между тем, активная фронтальная фаза Гражданской войны, сопровождавшаяся полномасштабными боевыми действиями, как мы помним, продолжалась с весны–лета 1918 по 1920 гг., и закончилась поражением Врангеля в Крыму. Можно из этических или иных соображений расширять временные рамки — до октября 1917 и до конца 1922 года, окончательного подавления антисоветских мятежей. Но это уже будет определенная натяжка — историк Я. Бутаков напоминает: «Было несколько русских «Вандей» в казачьих областях. Войну революционной Франции против Вандеи никто не считает полномасштабной гражданской войной. Также было и у нас с осени 1917 по весну 1918 гг. и с осени 1920 по осень 1922 гг. — военные действия носили ограниченный характер или велись на далеких окраинах России» [2].
Итак, полномасштабная война шла в нашей стране два с половиной года. Сравним с гражданской войной в Афганистане, идущей не затихая с 1978 года? Могут возразить, что обострению противостояния способствовало вмешательство Советского Союза и стран НАТО, но разве Гражданская война в России второй декады XX века была полностью внутренним конфликтом? Многочисленные экспертные оценки свидетельствуют, что без интервенции и широкомасштабной иностранной военной помощи белым силам противостояние в России завершилось бы максимум к зиме 1918 года.
Гражданская война в Ираке на сегодняшний день идет 9 лет — с «освобождения» страны американцами в 2003 году.
Но есть и более близкие к рассматриваемым нами событиям примеры, достаточно вспомнить испанскую гражданскую войну 1936‑1939 годов. И, наконец, завершавшую «спокойный» XIX век гражданскую войну в США 1861‑1865 годов с ее зверствами и концлагерями.
Противостояние в России внушает трепет масштабами территории и вовлеченных в него сил? Но воюют не квадратными километрами земли, а солдатами, винтовками и пулеметами. А их катастрофически не хватало.
Да, к 1920 году численность Красной армии была доведена до максимальной — 5 миллионов человек. Однако забывается, что в ходу был термин «боевой состав армии», то есть, собственно, вооруженный и участвующий в сражениях. А он… не превышал 600‑700 тысяч штыков и сабель [3]. Все остальные — это учебные, запасные, тыловые, штабные, строительные части, а также части Трудовой армии [4]. Причина банальна: «Производившегося <в Советской России> вооружения, обмундирования и снаряжения не хватало даже для возмещения обычных потерь [5].