Послав "Надежду" под командою мичмана Шельтинга для описи западного берега Охотского моря до устья Амура, Шпангберг с остальными судами вышел в Большерецк на Камчатку, где намеревался перезимовать. Во время приключившейся по дороге сильной бури бригантина "Св. Михаил", которой "командовал за недостатком надежных морских офицеров геодезист Свистунов", потеряла способность управляться и со сломанной бурею гротмачтой была отброшена к Курильским островам. Неудача постигла и "Надежду": пройдя Шантарские острова и нигде не найдя хорошей стоянки, судно получило сильную течь. Теперь приходилось думать уже не об описи берегов, а о спасении команды, а потому Шельтинг поспешил вернуться в Большерецк. К началу октября все суда находились в Большерецке.
23 мая 1742 года Шпангберг снялся с якоря и снова поплыл в Японию. Сам он держал флаг на только что выстроенном пакетботе "Св. Иоанн". Штурмана Петрова уже не было с ним, вместо него он взял штурманов Хметевского и Верещагина. Специально для этого путешествия к Шпангбергу были прикомандированы из Петербурга в качестве переводчиков двое учеников Академии, изучавших японский язык. В походе принял также участие и "Св. Михаил" с новой гротмачтой, перевезенной "с великими усилиями" из Верхнекамчатска. Командовал кораблем тот же Шельтинг, а дубельшлюпкой "Надежда" - штурман Ртищев.
Рассказывать много о ходе этого последнего плавания к берегам Японии нечего. Перед нами все та же хорошо знакомая картина. Не успели войти в море, как подчиненные Шпангбергу суда, шмыгнув в разные стороны, "растерялись". Не дожидаясь и не отыскивая отставших, Шпангберг взял курс прямо на Японию. Но через некоторое время, достигнув 41° 15' широты, "оставленный теперь без помощников, встречая постоянно противные ветры и туманы" и полагая, "что, за отлучившимися судами, одним оставаться в море опасно, и сношения с Японией будут затруднительны, что, наконец, люди начали ослабевать и могут открыться болезни", - созвал совет, на котором предложил вернуться домой. Не встретив ничьего сочувствия, уныло продолжал путь дальше.
Однако, увидеть берегов Японии "Св. Иоанну" все же не удалось. 30 июня, когда находились на широте 39° 35', на судне открылась большая течь "до 14 дюймов в полчаса". Кое-как заделав пробоину, повернули и поплыли обратно и у первых же Курильских островов "нашли здесь все отлучившиеся суда отряда". Но было уже поздно действовать совместными силами, к тому же шлюп "Большерецк" "сильно поколотился на камнях". Переведя Шельтинга на "Надежду", Шпангберг поручил ему продолжать начатую в прошлом году опись берегов от реки Уды до устья Амура, сам же с остальными кораблями направился в Большерецк, куда и прибыл 29 июля.
Результаты этой экспедиции, предпринятой людьми, уже явно утратившими бодрость и действовавшими лишь "во исполнение высшего распоряжения", оказались крайне ничтожными. Лишь Шельтингу поверхностно удалось описать небольшой кусочек западного берега Охотского моря. По окончании экспедиции сам Шпангберг рассудил: продолжать экспедицию в будущее лето никаких "резонов не имеется". Этим походом в Японию закончилось его участие в Великой Северной экспедиции.
Читателя, вероятно, интересует окончательный вывод комиссии, назначенной для выяснения вопроса: побывали ли моряки в предшествующий рейс в Японии или нет? Это сомнение было разрешено лишь в 1746 году, т.-е. спустя три года по окончании всей Великой Северной экспедиции, и в положительном для обоих моряков смысле. "Без всякого сомнения признавается, - сказано в донесении этой комиссии, - что капитан Вальтон, по всем обстоятельствам, был подлинно у восточных берегов Япона, а не у Кореи..." В менее определенном тоне и в довольно обидной для моряка редакции комиссия вынесла заключение и о плавании в Японию корабля Шпангберга: "Что же касается до вояжа капитана Шпангберга, следует далее в донесении, - по всем его журнала обстоятельствам едва ли возможно было кому поверить, что он, Шпангберг, подлинно коснулся плаванием своим северного угла острова Япона, если бы он ходил на море один; но как он в помянутом вояже, мая от 25-го, от Большерецкого острога, июня по 15 число до самого у японских земель в туман отлучения неразлучно шел, и виды у японских берегов и прочие случаи в журнале, что в натуре видел, записал... - потому Шпангбергово у Япона, и о возвратном его пути меж японскими островами бытие причесться или признано быть может... А чтоб из Шпангбергова журнала сочинить пути его верную карту, и положения на ней аккуратного тех островов, которые он при прохождении видел, и части острова Япона, того не токмо другому кому, но и ему самому, Шпангбергу, сочинить и в достоверность на карте положить, за вышедонесенными, в журналах его записанными, многими необстоятельствы невозможно".
Трудно теперь сказать, чем была вызвана такая странная формулировка заключения комиссии о плавании Шпангберга; виною ли тому не вполне точные его исчисления местоположения японских берегов, или же, быть может, неприязненное отношение к нему членов комиссии? Но одно несомненно: Вальтон, так упорно избегавший совместного плавания со своим начальником, достиг своего, - он не только оттеснил Шпангберга, разработавшего весь план экспедиции, но и значительно уронил его престиж и умалил его заслуги. Время, однако, воздало каждому должное: в истории русского мореплавания за Шпангбергом остается приоритет исследования Курильских островов и берегов Японии.
ПЛАВАНИЕ БЕРИНГА К БЕРЕГАМ АМЕРИКИ
Американская эскадра и ее состав. - Закладка города Петропавловска. - У берегов Америки. - Инцидент со Стеллером. - На американском берегу. Интересные находки. - Наблюдения Стеллера в оценке немецких ученых. "Св.Петр" оставляет американские берега. - Вторично к берегам. - Открытие Шумагинских островов. - Встреча с тлинкитами. - Открытие Алеутских островов. Вблизи неведомых берегов.
Перед нами последний этап Великой Северной экспедиции - путешествие Беринга в Америку. Карл Бер справедливо называет это плавание пятым актом трагедии, в котором погибают все действующие лица, причем наибольшее сочувствие вызывает сам Беринг. Необычайные трудности организационной работы по экспедиции, заставлявшие Беринга находиться в напряженном состоянии, частые и тяжелые неудачи, непрерывные ссоры и интриги, происходившие между всеми его подчиненными, недовольство им в Петербурге за медленный темп экспедиции и, наконец, непризнание удачного похода Шпангберга в Японию и требование его повторения - все это, несомненно, расшатав душевное и физическое здоровье моряка, ослабило его энергию, самоуверенность и бодрость. В таком настроении Беринг отправился в свой роковой поход.