Весь день провела я в своих покоях. К вечеру желание взглянуть, пришел ли на сей раз Эдвин на условленное место, стало почти нестерпимым. Но тут очень кстати вернулась Фатима со свидания с поклонником — слугой Искандера, и я получила возможность отвлечься на расспросы.
Глаза молодой женщины горели, на лице расплывалась довольная улыбка — служанка явно узнала нечто интересное.
— Рассказывай!
— Тот, кто определил Мустафу в свиту Искандера, явно просчитался, шаисса. Да, парень обходителен и обладает приятной внешностью, но вот опыта в отношениях с женщинами у него маловато. Я бы даже сказало — дело обстоит совсем печально.
Я не сдержала смех.
— И это именно те ценные сведения, которые ты так спешила сообщить мне?
Фатима подняла палец.
Это очень важно, шаисса. Будь паренек поопытнее, возможно, не купился бы на красивые слова да на пару поцелуев. А Мустафа размяк, поплыл и сам не заметил, как проболтался.
— О чем?
— У его шейна в Хафизе есть любимая женщина, шаисса.
— Эка невидаль, — пренебрежительно пожала я плечами. — У Баязета таковых точно не меньше десятка и еще полсотни на подхвате.
— В том-то и дело, — осмелилась возразить мне Фатима. — Будь у Искандера гарем пусть даже из тысячи прелестниц — никто бы не удивился.
— А что, у наследника правителя Хафизы нет гарема?
— Конечно есть, шаисса. Но та женщина, о которой упомянул Мустафа — она не наложница. Эта женщина принадлежит к знатному роду и надеялась в скором времени стать женой Искандера.
— Вот как, — задумчиво протянула я.
Да, Фатима права — это обстоятельство сильно меняет дело. Сама по себе любовница предполагаемого жениха мне не страшна, но за ней стоит ее семья. И если только род ее богат и влиятелен, то проблем в браке с Искандером мне не избежать. Родные девушки сделают все, чтобы заполучить в зятья наследника престола. И если он обзаведется другой женой, то мелкими пакостями эти люди точно не ограничатся.
— Кто эта женщина? Как ее зовут? Из какого она рода?
Фатима покачала головой.
— Мустафа пока не рассказал мне этого, шаисса. Он и без того испугался, что сболтнул слишком много. Но я сделала вид, что не придала его словам никакого значения, и он успокоился. Ничего, чуть позже я все выясню — если не у Мустафы, так у кого-нибудь другого.
— Хорошо, Фатима. Ты молодец, я очень довольна тобой.
— Я рада быть полезной вам, шаисса, — заверила меня служанка.
Она позвала Ранию, чтобы сопроводить меня в купальню. Я бережно отстегнула новую брошь и уложила ее обратно в шкатулку. На темном дереве были вырезаны незнакомые мне существа. Я поднесла вещицу к свету, вгляделась попристальнее. Похоже, это были изображения стражей, охраняющих сокровища — чудищ, изрыгающих из пастей своих огонь. Удивительное дело, но мне они показались не страшными и отвратительными, а милыми и симпатичными. Неужели теперь все, связанное с Севером, будет приводить меня в восторг и умиление? Незнакомая страна не давала мне покоя, снилась по ночам. И в этих снах я была не одна…
Утром я ожидала уже ставшего привычным визита Селима, однако же вместо брата меня навестил иной посетитель. Баязет появился, когда я уже заканчивала завтракать, но, поскольку блюда с закусками и сладостями еще стояли на столе, то я предложила ему присоединиться.
— Благодарю, — сказал он и положил себе на тарелку баклажаны с сыром. — Я уже поел, но с тех пор прошло немало времени.
— Вот как? И какие дела вынудили тебя встать столь рано?
— Да разная ерунда, недостойная твоего внимания, — отмахнулся приятель. — Расскажи лучше, как ты себя чувствуешь? Селим сказал, что ты заболела.
— Мне уже значительно лучше, благодарю.
Когда же мы насытились и служанки унесли все со стола, поставив на него большую вазу с фруктами, Баязет спросил:
— Амина, не могли бы мы поговорить наедине?
Я покачала головой.
— Прости, но я вынуждена отказать тебе. Твое поведение в последние дни переменилось и больше не внушает мне доверия.
Мужчина взял меня за руку.
— Я искренне раскаиваюсь, Амина. Я — ревнивый осел, признаю. Мне просто больно думать о том, что ты можешь обратить свое внимание на кого-нибудь другого.
Резким движением я выдернула ладонь, которую Баязет уже начал поглаживать большим пальцем.
— Ты опять забываешься, — прошипела я. — Свое решение я еще не озвучила.
— Значит, ты его уже приняла?
— Не пытайся поймать меня на слове, Баязет.
— Хорошо, — неожиданно покладисто согласился тот. — На самом деле я пришел вручить тебе подарок.
— И по какому поводу? — насмешливо спросила я.
— Просто потому, что ты женщина, любви которой я добиваюсь.
— Или потому, что Селим рассказал тебе о подарке Искандера?
К чести Баязета, он не стал делать вид, будто не слышал об этом.
— Да, твой брат указал мне на мою ошибку. И я благодарен ему за совет. Амина, я ведь помню тебя еще совсем крохой. Мне и в голову не приходило, что…
— Что я женщина, а не просто приложение к Императору? Что за мной можно ухаживать?
Удивительно, но Баязет смутился.
— Вовсе нет. Ты самая желанная на свете женщина для меня, но я почему-то не подумал об ухаживаниях — в этом ты права. Но я обязательно исправлюсь, только предоставь мне шанс.
Очень хотелось съязвить по этому поводу, но я воздержалась. К тому же я сильно сомневалась, что Баязету в последние годы приходилось ухаживать за женщинами — понравившихся красоток он просто покупал в свой гарем, а с девушками из знатных семей предпочитал не связываться, иначе связать могли бы уже его — узами брака. Скорее всего, Старший Советник Императора подыскивал себе наиболее выгодную партию, чтобы еще более укрепить свое положение и обезопасить себя на случай, если вдруг впадет в немилость у Селима — от подобного никто не застрахован, даже друг детства не является исключением — и тут я очень вовремя овдовела. Конечно же, Баязет тут же воспылал ко мне немыслимой страстью.
Ничего не подозревающий о моих мыслях приятель протянул мне узкую длинную шкатулку. Эту вещицу я заметила, когда он пришел, но не поинтересовалась, что там, хотя и догадывалась, что он явился с подношением после моей вчерашней демонстрации Селиму жемчужной нити, подаренной Искандером.
— Готов поспорить, подобного дара ты не получала ни от кого из своих поклонников.
На сей раз Баязет оказался прав. Потому что на правах старого друга он подарил мне кинжал — острый клинок, который я осторожно потрогала подушечкой указательного пальца, и изукрашенная рубинами золотая рукоять. Драгоценные камни смотрелись подобно каплям крови.
— Благодарю тебя, Баязет.
— Понравился тебе мой дар, Амина?
— Очень. Но, — усмехнулась я, — ты не опасаешься дарить предполагаемой невесте оружие?
— Ничуть. Сомневаюсь, чтобы ты была способна причинить мне вред.
К кинжалу прилагались ножны, тоже густо усыпанные рубинами. Я вертела подарок в руке, заставляя драгоценные камни отбрасывать алые отблески от попадавших на них солнечных лучей.
— Амина, — вкрадчивый голос Баязета оторвал меня от любования, — я случайно узнал, что ты три ночи назад виделась с принцем Северного Королевства, причем встреча ваша проходила мало того, что в неурочный час, так еще и в уединенном месте. Ты не хочешь рассказать мне, что бы это значило?
— Не хочу, — с вызовом ответила я. — Не испытываю ни малейшего желания.
— Что же, тогда я спрошу об этом у Селима, — сказал Баязет с явной угрозой.
— Непременно поинтересуйся, — от сладости в моем голосе у меня самой заломило зубы. — Может быть, брат и поделится с тобой своими планами. Тем более, что с принцем я встречалась по его распоряжению.