Но его раздражение не воодушевило мальчика. На самом деле это возымело противоположный эффект. Пэн Юн подпрыгнул и выронил связку ключей, которая со звоном упала на пол. Обливаясь потом, Пэн Юн похлопал себя по телу, как будто пропавший ключ мог каким - то волшебным образом проникнуть под его броню без его ведома.
- Господин, я ... - Внезапно выпалил он. - Я не могу найти ключ!
Ван снова тяжело вздохнул, затем повернулся, чтобы указать на двух заключенных: - Забудь об этом! Отведи их к Стене, и пусть корпус Медведей наблюдает за ними!
Он потопал прочь. Все еще потея, Пэн Юн повернулся к двум пленникам и группе бесстрастных солдат корпуса Медведя позади них. Он отрывисто кивнул и увидел, как глаза обоих мужчин расширились в тревоге, когда руки в перчатках сжали их плечи.
* * *
Двигаясь проворно и почти бесшумно для человека его возраста, советник Ван взбежал по ступенькам командной башни. Он вышел на дневной свет и увидел, что Генерал Шао стоит в одиночестве, задумчиво глядя на то, что выглядело как пыльная буря, приближающаяся к ним с далекой Нефритовой горы.
Шао обернулся и приветственно кивнул. Ван шагнул вперед и встал рядом с ним, его голова едва доставала до когтистой медвежьей лапы на правом плече генерала.
- Итак, Генерал, - сказал он, - час пробил.
Шао снова кивнул: - Да, м мы готовились к этому дню шестьдесят лет, - сказал он.
* * *
Лин Мэй поспешила вверх по ступенькам командной башни корпуса Журавлей, сопровождаемая несколькими воинами в синих доспехах. Наверху нервная, но явно испытывающая облегчение Сяо Юй двинулась вперед, чтобы поприветствовать ее.
- Командующая Лин, - сказала она, - небесные вышки готовы к развертыванию.
* * *
Уильям присвистнул от восхищения, когда в сопровождении воинов-Медведей он и Пьеро прошли через пару огромных деревянных дверей на деревянную платформу огромного пространства сразу за внешней поверхностью самой Стены. Пространство - его нельзя было назвать комнатой - было глубоким и высоким и простиралось, насколько хватало глаз, в обоих направлениях. Уильям не мог отделаться от ощущения, что он стоит внутри каких-то колоссальных часов, хотя и бесконечно более сложных и запутанных, чем все, что он видел раньше. Куда бы он ни посмотрел, его глаза были ослеплены многочисленными, огромными механическими деталями, работающими в совершенной гармонии. Там были огромные деревянные и железные подшипники, рог изобилия колес, лебедок, шестеренок и рычагов, некоторые из которых приводились в движение фонтанирующими струями воды. И среди изобилия всех этих механизмов, находились десятки, возможно даже сотни одетых в желтое воинов-Тигров, каждый из которых яростно работал, управляя множеством кривошипов, шкивов и вращающихся деревянных ручек.
Его с Пьеро подвели к краю платформы, и на мгновение Уильяму показалось, что их вот-вот столкнут в водоворот скрежещущих шестеренок и тросов, которые он видел внизу, - кровавые жертвы великой пожирающей Стене. Справа от себя он увидел странные штуковины, пять мачт, медленно поднимающиеся из углублений в глубинах механизмов. Они были длинными и тонкими и заставляли его подумать о частях такелажа корабля, его паруса и лонжероны были плотно заправлены, хотя и готовы раздвинуться и развернуться, когда для этого будет достаточно места.
Тяжело дышащие, обливающиеся потом солдаты тащили пять приспособлений вверх, но прежде чем они достигли уровня, на котором стояли Уильям и Пьеро, сверху на шкивах соскользнула железная клетка и открылась прямо перед ними. Молодой солдат, уронивший ключи, словно желая загладить свою предыдущую неудачу, рявкнул на них и толкнул вперед. Он и еще один воин-Медведь последовали за ними в клетку, и молодой солдат закрыл за ними дверь. Затем несколько солдат на платформе начали поворачивать лебедку, и клетка плавно поднялась в воздух.
Уильям, возможно, был бы встревожен, если бы не было так много всего, чтобы отвлечь его внимание. Сквозь прутья клетки он наблюдал за узкими приспособлениями, которые теперь были рядом с ними и все еще быстро поднимались - на самом деле быстрее, чем он увидел вначале. Изумление Пьеро не уступало его собственному, когда огромные, сложенные связки парусов и рангоутов скользнули мимо клетки, поднимаясь к высокому потолку. Как раз в тот момент, когда казалось, что пять хитроумных устройств должны либо остановиться, либо столкнуться с потолком, пять отдельных секций потолка с треском раздвинулись, и хитроумные устройства величественно поднялись через отверстия, за которыми был виден лишь дневной свет.
Уильям и Пьеро посмотрели друг на друга, моргая от благоговения. Они наблюдали много удивительных зрелищ во время своих путешествий, но никогда не видели ничего более совершенного, чем это, и в таком огромном масштабе. Уильям почувствовал себя со своим спутником примитивными и необразованными пещерными людьми по сравнению с их хозяевами. Кто бы ни был врагом воинов Стены, у них наверняка не было бы шансов на победу против такого невероятного проявления изобретательности и организованности.
Клетка достигла вершины и с лязгом остановилась. Большой воин-Медведь открыл дверь, а молодой воин-Медведь, теперь уже чрезмерно агрессивный, подтолкнул Уильяма и Пьеро вперед: - Выходите!
Они шли, слегка спотыкаясь и щурясь от внезапного яркого солнечного света, который падал на вершину Стены. Справа от них зубчатые стены, обращенные к пустыне, представляли собой рой пчел в улье, когда войска совершали последние приготовления. Уильям устремил взгляд на пустыню, надеясь мельком увидеть того, кто был достаточно безрассуден, чтобы атаковать Стену и ее многочисленные и разнообразные оборонительные сооружения. Однако не успел он сделать и пары шагов, как солнечный свет сверкнул на лезвие, и мгновение спустя острие копья уперлось ему в шею.
Лицо молодого солдата-Медведя выражало готовность на все от ярости. Однако его демонстрация агрессии и враждебности была не совсем убедительной. Под неуправляемым буйством мальчика Уильям почувствовал страх и неуверенность. Если бы они не были окружены мириадами закованных в броню солдат, для него было бы простой задачей, даже в своем измученном состоянии, выхватить копье, перевернуть его и пронзить им молодого воина. Однако он решил, что в данном случае лучше подчиниться, чем вспылить и погибнуть. И, скривив губы в обезоруживающей улыбке, он поднял руки в знак капитуляции.
Явно воодушевленный своей властью над пленником-иноземцем, молодой солдат прокричал им приказ. Хотя они не поняли его слов, тот факт, что он ткнул их концом своего длинного копья, ясно дал понять, что он хочет, чтобы они сели у Стены. Уильям и Пьеро так и сделали, прижавшись спинами к заднему парапету. Они наблюдали за происходящим со смесью профессионального любопытства, опасений и крайнего изумления.
Больше всего их поразил тот факт, что Стена, какой бы невероятной она ни была, была не просто защитным барьером, а блестяще придуманным военным механизмом. Выглянув из-за парапета, они увидели, что к Стене внизу прикреплен, казалось бы, бесконечный ряд огромных метательных требушетов, похожих на гигантские суставчатые руки арбалетов, которые даже сейчас медленно выпрямлялись и тянулись, насколько хватало глаз, в обоих направлениях.
Они оба подпрыгнули, когда поверхность Стены у основания каждого из требушетов внезапно начала раздвигаться. Первой мыслью Уильяма было, что Стена каким-то образом рушится, что враг, кем бы он ни был, начал скрытую атаку, сделав подкоп в фундаменте. Но затем он понял, что, как и потолок, через который поднимались эти хитроумные устройства, детали Стены должно быть просто открывались. Он с изумлением наблюдал, как из образовавшихся каналов поднимался ряд огромных железных желобов.