- Такова судьба всех нас , - подумал Уильям, бесстрастно глядя на изуродованные тела Наджида и Риццетти. Он подумал о том, как много времени они потратили вчера, чтобы вымыть и перевязать рану на ноге Риццетти. Это оказалось бессмысленно. Совершенно бессмысленно.
Впрочем, новости были не так уж и плохи. Ближе к рассвету две лошади, которые убежали во время нападения, вернулись. Очнувшись от беспокойного и мучительного сна, Уильям заметил, что они пасутся у скудного кустарника неподалеку. Несмотря на испуг, лошади не пострадали, и, держась вместе и ласково разговаривая с животными, Уильяму и Пьеро, в конце концов, удалось уговорить их вернуться в лагерь. Теперь лошади были наготове, их седельные сумки были набиты самыми ценными и полезными вещами, которые двое мужчин выбрали из седельных сумок своих мертвых товарищей.
Однако, прежде чем они смогли уйти, оставалось выполнить еще кое-что. Уильям откладывал эту задачу с самого утра. Очистка густой зеленой жидкости с лезвия его меча оказалась пустой затеей. Жидкость была такой же густой, как кровь - возможно, даже еще гуще - и от нее исходило зловоние, хуже, чем от самой вонючей гнили, к которой Уильям привык на многих полях сражений, за все эти годы. Густой след зеленой жидкости, и обильные брызги, вели от места, где Уильям схватился с существом, к краю расщелины, в которую оно упало. Но прямо на краю пропасти было что-то еще более тревожное, чем лужа зеленой жидкости. Там была отрубленная часть тела напавшего на них зверя… Трофей... Что-то, что Уильям, должно быть, отрубил в темноте ударом меча.
Он заметил ее еще утром, но не хотел прикасаться к ней. Теперь, сделав глубокий вдох, он снова подошел по следу вонючей, зеленой слизи к краю пропасти. Здесь он остановился и уставился на огромную когтистую лапу, вдвое больше его собственной руки, которая лежала посреди лужи высыхающей крови под солнцем пустыни.
Лапа была зеленой и чешуйчатой, почти бронированной, а крючковатые когти на концах ее коротких отростков (пальцев?) были черными, как магнит, который Уильям носил под своей туникой. Это была страшная вещь. Дикая и какая-то злая. Несмотря на инертность, она, казалось, излучала враждебность и потенциальное насилие как будто, подобно пустынному скорпиону, она могла внезапно подняться на когти и броситься вперед, в атаку.
Уильям долго-долго смотрел на лапу с когтями. Позади себя он услышал фырканье и топот лошадей, которым не терпелось поскорее убраться восвояси. Он прошел через столько опасностей в своей жизни, что временами чувствовал себя таким защищенным броней, что считал, что вряд ли сможет еще чему-нибудь испугаться. Но эта вещь его напугала. Она была неизвестной и непознаваемой. Однако он не позволил ей взять верх над ним.
Стиснув зубы и прищурив глаза, он наклонился и поднял эту лапу.
Она оказалась тяжелее, чем он ожидал. В ней был какой-то несуразный, мясистый вес. Зеленая слизь потекла с ее отрубленного конца и брызнула на пыльную землю, обрызгав его сапоги.
Он повернулся и увидел, что Пьеро смотрит на него. Его друг на мгновение встревожился, затем с презрением кивнул на лапу.
- Я такого не ем! У нас есть достаточно конины, так что голодными мы не останемся .
В другое время, Уильям улыбнулся бы, но сейчас он был не в настроении. Все еще осторожно держа лапу, он прошел мимо Пьеро и подошел к лошадям.
- Что ты делаешь? - Пьеро спросил.
- Лапу беру с собой
- Зачем?
- Чтобы мне объяснили, кого я убил!
Лошадь Уильяма шарахнулась и заржала, широко раскрыв глаза от страха, пока он осторожно укладывал огромную когтистую лапу в седельную сумку.
Пьеро вытаращил глаза, но ничего не сказал. Когда лапа скрылась из виду, Уильям вытер руку о штаны, затем посмотрел на тела их павших товарищей.
- Ты хочешь сказать что-нибудь о мертвых? - спросил он.
Пьеро пробормотал по-испански: - Mejor tenerlos que yo (Лучше пусть это будут они, чем я) .
Уильям кивнул и, прищурившись, посмотрел на безоблачное небо. Над головой кружили стервятники.
- Давай оседлаем лошадей и двинемся дальше.
Люди были истощены.
Лошади были утомлены.
Но они продолжали ехать.
От место ночлега они ехали уже часов пять. Пять часов, в течение которых они не видели ничего, кроме песка, скал и неба. Пять часов, в течение которых единственной живностью были стервятники, постоянно кружащие над головами, и случайные стремительные движения ближайших ящериц.
Они были голодны и им хотелось пить, их одежда воняла и была испачкана, в их кожу и волосы въелись пот, песок и пыль. В данный момент они поднимались по крутому склону, их лошади потели и тяжело дышали под ними. Если они не найдут воду в ближайшее время, Уильям знал, что их кони просто рухнут под ними - и тогда неизвестно что с ними будет? Они застряли бы в Разноцветных горах. Пойманные в умопомрачительно красивую, разноцветную смертельную ловушку.
- Может быть, там за следующим подъемом, что-нибудь появится, - подумал он. - Оазис… Деревня…
Он оглянулся через плечо, чтобы посмотреть, как далеко они зашли, и его сердце упало.
Внизу, на тропе, примерно в миле от них, показалось облако пыли. И в пыли...
Пьеро остановился и повернулся к Уильяму. Его бородатое лицо осунулось, а темные глаза были прищурены от усталости. Уильям кивнул на тропу позади них. Пьеро развернулся на лошади, чтобы проследить за взглядом друга. Выражение его лица не изменилось, но он сплюнул на землю.
Группа всадников, сбившись в тесную кучку, гнала своих лошадей по тропе в погоне за двумя мужчинами. Это были разбойники пустынных племен, и они были похожи на черныз жуков на фоне ярко полосатых гор, их темные одежды развевались позади них.
Уильям отвел свое внимание от их преследователей и осмотрел маршрут впереди в поисках какого-нибудь тактического преимущества. Места, которое было бы легко оборонять. Или хотя бы отдельные камни, которые они могли бы столкнуть, чтобы те скатились вниз по склону горы.
Но там ничего не было. Ничего, кроме крутого, ровного склона, простершегося перед ними.
Оглянувшись на всадников и прищурившись, чтобы разглядеть их получше, он сказал: - По-моему, их пятеро.
Пьеро похлопал по шее своего тяжело дышащей лошади. Ее кожа была покрыта потом и пеной: - Наши лошади сдыхают. Мы не сможем от них убежать.
- Тогда нам придется их убить, - сказал Уильям.
Он потянулся за спину и начал отстегивать свой длинный лук из колчана, который был прикреплен к задней части его седла. Хотя он был превосходным фехтовальщиком, стрельба из лука была его любимым занятием, таким, в котором он был наиболее искусен.
- Уильям, - предупреждающе окликнул его Пьеро.
Уильям поднял глаза и увидел, что их проблема удвоилась. Из другой расщелины в ущелье снизу появилась еще одна группа всадников в черном численностью в пять человек и которые теперь с грохотом поднималась к ним по склону.
- Сколько у тебя осталось стрел? - Спокойно спросил Пьеро.
Уильям снова взглянул на десять всадников, преследовавших их: - Девять.
Пьеро вздохнул: - Ты думаешь, это те ублюдки, которые гнались за нами?
- А это имеет значение?
Пьеро пожал плечами.
Уильям натянул поводья, готовя себя и лошадь к схватке.