Женщина в синих доспехах не ответила, даже не оглянувшись на них.
Повернувшись к Уильяму, Пьеро спросил по-испански: - Эта холодная сучка ведет нас на виселицу, чтобы повесить?
- Я думаю, она не отказалась бы, - ответил Уильям, глядя на ее копну черных как воронье крыло волос, но глядя на то, как она двигалась, проворная и быстрая, как птица, несмотря на свои металлические доспехи, он понял что смерти в данный момент они избежали.
Повысив голос, Пьеро сладко сказал, на этот раз по-английски: - Если нас ведут на смерть, дорогуша, то дайте нам время помолиться. Я очень религиозный человек.
Но все равно его слова не встретили никакого отклика.
Они свернули налево, прошли через деревянные ворота и начали подниматься по крутым каменным ступеням. Ступени были разделены на группы по двенадцать, наверху каждой из которых находилась каменная площадка. В просветах слева от них можно было мельком увидеть различные уровни Стены и солдат, готовящих оружие и занимающих позиции, к предстоящей битве.
- Я видел не одну осаду, сестра, - сказал Пьеро, - и всегда узнаю осадные приготовления, когда вижу их. Кого вы так сильно боитесь, что опоясались такой крепкой Стеной?
Женщина в синих доспехах продолжала решительно вести их наверх, делая вид, что не слышит Пьеро.
Зловещий стук барабанов продолжался и продолжался. Уильям начал терять терпение от молчания женщины.
- Если нам суждено умереть, что плохого в том, чтобы сказать нам, почему? - сердито спросил он. Когда она так и не ответила, он проревел: - Почему ты не хочешь ответить?
Советник повернулся к нему. У него был вид ученого, изучающего новый и интересный вид насекомых. - Таоте, - сказал он. – Это был разведчик Таоте. И вы одолели его.
Уильям и Пьеро разинули рты. До этого момента они понятия не имели, что этот человек может говорить на их языке. Уильям открыл рот, чтобы ответить, но не успел, мужчина заговорил снова, приподняв брови - его единственная уступка недоверию - он сказал: - Ты убил его в одиночку.
Уильям и Пьеро переглянулись. То, что сделал Уильям, было явно чем-то значительным. Но если даже дело дошло до этого, то зверь, хотя и большой, страшный и полный зеленой крови, был не кем иным, как диким животным. А он был вооружен. Так к чему вся эта суета?
- Что такое… Таоте? - спросил Пьеро.
Женщина в синих доспехах, шедшая впереди, наконец, произнесла пару слов - но только для того, чтобы цыкнуть на ученого на китайском языке. Маленький человек выглядел оскорбленным и что-то холодно ей ответил. Уильяму не нужен был переводчик, чтобы объяснить, что женщина велела мужчине не разговаривать с заключенными, в то время как он явно сказал что-то вроде того, что она не его начальница, и что он будет делать то, что сочтет нужным.
И действительно, маленький человек повернулся к ним и сказал: - Да, сейчас мы в осаде. Но мы не ожидали нападения еще девять дней. Многое в вашей истории имеет для нас значение. - Он слегка выпятил грудь и, как будто выбор был за ним, важно заявил: - Сегодня мы должны будем в этом разобраться
Если он ожидал благодарности, то его ждало разочарование. Уильяму, например, не понравилось, что он использовал слово “сегодня”. Если им с Пьеро суждено было быть убитыми, то пусть они сделают это как можно быстрее, потому что ему тоскливо было жить под тенью смерти, как бы долго это ни тянулось.
- Это здорово, - сказал Пьеро с большим оттенком сарказма, - но можем ли мы вернуться к разговору о Таоте? Или я что-то пропустил? - Он тщательно выговаривал слова. - Что такое Таоте?
Прежде чем маленький человек смог ответить, женщина в синих доспехах сделала знак рукой и рявкнула приказ. Солдаты в передней и задней частях группы немедленно остановились, заставив Уильяма и Пьеро сделать то же самое. Уильям поднял глаза и увидел, что они подошли к решетчатому металлическому частоколу похожему на клетку с большой прочной дверью с круглой ручкой под негабаритной замочной скважиной.
- Должно быть, наша камера , - пробормотал он Пьеро.
Позади них один из воинов-Медведей отделился от их восьмитысячного эскорта и двинулся вперед, неся огромное запыленное кольцо с ключами. Уильям взглянул на него, когда тот проходил мимо, и был удивлен, увидев, что под страшным черным шлемом, похожим на голову рычащего медведя, находилось лицо молодого и нервного мальчишки. На самом деле, теперь, когда он присмотрелся внимательнее, стало ясно, что доспехи мальчика, плотно облегавшие его мускулистых товарищей, были на него немного великоваты. Несмотря на обстоятельства, Уильям почти улыбнулся.
Молодой воин-Медведь подошел к женщине в синих доспехах и нервно вставил ключ в замок. Он попытался повернуть его, но тот не поворачивался. Когда он вытащил ключ и начал дрожащими руками искать нужный, Уильям увидел, как его глаза расширились от паники, а на лице показался пот. Женщина в синих доспехах стояла неподвижно, глядя на него. С шумом боевых приготовлений, слышимым с соседней стены, было ясно, что она стремилась закончить эту работу и вступить в бой. Молодой воин-Медведь пробормотал то, что могло быть только извинением, и женщина издала вздох раздражения. Она что-то сказала двум своим младшим офицерам, и они поспешили прочь - очевидно, она давала им разрешение присоединиться к надвигающейся битве.
Пьеро посмотрел на Уильяма, в его глазах заплясало веселье, и одними губами он произнес: - Вот идиотик!
Уильям улыбнулся ему в ответ, но какая-то часть его души не могла не испытывать жалости к мальчику.
* * *
Генерал Шао стоял на вершине своей командной башни, его черный плащ с эмблемой Медведя развевался от ветра пустыни. По обе стороны от него стояли несколько его командиров, великолепных в своих ярких доспехах. Хотя группа стояла в торжественном молчании, глядя на пустыню за Стеной, воздух, казалось, вибрировал не только от напряжения и страха, но также и от возбуждения. Все они знали, что то, с чем они столкнулись, было диким и ужасным - но это был момент, который они все ждали почти всю жизнь. Момент, к которому они готовились, неустанно и ежедневно, с самого детства. Мгновение, для которого они были рождены.
Вдалеке, через долину, сверкала под солнцем нить реки. За рекой была нефритово-зеленая гора Гоуву. На первый взгляд сцена казалась картиной красоты и спокойствия. Но за шепотом ветерка послышался еще один звук, сначала почти неразличимый, но вполне определенный. Это было что-то вроде шороха. Или нараставшего грохота.
Как далекого грома.
По мере того как грохот становился все громче, он стал сопровождаться еще одним звуком, донесенным ветром. Этот новый звук был более пронзительным и гораздо более тревожным. Он звучал почти как... плачь младенцев.
Плачь тысячи детей.
Плач в ужасном горе.
* * *
Группа перед частоколом клетки внезапно напряглась и подняла головы, каждый из них полуобернулся в направлении внешней стены. Из-за нее слабо доносился ужасный звук, отвратительный визгливый вопль, как будто пытали тысячу детей.
Лин Мэй пришла в себя первой. Повернувшись к Вану, она настойчиво сказала: - Советник, я должна быть с корпусом Журавлей. Я должен идти. Пожалуйста, извини меня.
Не дожидаясь ответа, она поспешила за своими офицерами, Сяо Юй и Ли Цин.
Ван вздохнул, а затем обратил свой растущий гнев на молодого воина-Медведя, которого звали Пэн Юн: - Быстрее! - рявкнул он.