— Что, — насмешливо спросила Мэгги, — вода не сливалась?
Но Маркус то ли не расслышал, то ли не въехал в советский коммунальный юмор.
— Ты не подумай, — сказал он Мэгги, переступая через отвратительного нищего, — я ничего не имею против геев. — И добавил, подумав: — мне не нравится назойливость как таковая.
Тут вдруг оказалось, что они идут втроем: под ручку с Маркусом фланировала высокая женщина с лицом, не оставляющим сомнений в отношении ее профессии. Она так виляла задом, что задевала даже Мэгги, и смотрела вокруг с дикой гордостью.
— Вы не ошиблись номером? — спросил Маркус угрюмо.
— Не строй из себя священника, — нараспев произнесла женщина. — Тем более, что у меня были и священники. Они, дружок, даже очень ничего, и святость спадает с них вместе с прикидом. Давай с тобой выдадим двадцать баксов твоей сестричке, и пусть она сходит в кино. У нее такой вид, словно она и учебника по ботанике не листала.
— Ты уже занята, цыпка? — спросил латинос, попавшийся им навстречу.
— А ты не видишь, голубой урод?
— Не знаю, как тебе, Маркус, а мне немного мешают эти люди, — сказала Мэгги.
— Типично русское отношение, — неожиданно окрысился Маркус. — Люди как люди. Не всем же долбить вечную мерзлоту.
— Да нет, я просто хотела с тобой поболтать.
Тут Маркус вдруг остановился и поддал проститутке под задницу. Мэгги, польщенная этим его поступком, открыла было рот, но Маркус наклонился к «мерседесу» цвета взбитых сливок, просунул руку в окошко и ловко открыл дверь изнутри.
— Позволь, Мэгги, — голос Маркуса звучал несколько натужно, поскольку он выволакивал из салона обаятельного черноглазого мужчину фунтов двухсот пятидесяти весом, — тебе представить… так… моего старого доброго знакомого мистера Марулло.
— Очень приятно. Мэгги.
— Джузеппе. Мне тоже очень приятно, мэм.
— Зато мне неприятно, Марулло. Что ты здесь делаешь?
— Устраиваю дочь в колледж.
— Что-то мне в это не верится.
— Извините, мистер Уильямс, но мне важнее, чтобы в это поверила администрация колледжа.
— Я догадываюсь, ты начинаешь хамить.
— Я могу чем-нибудь помочь, дон Марулло? — флегматично спросила туша с заднего сидения.
— Отдыхай.
— Это твоя дочь?
— Это мой племянник. Вам нужен полный список моей семьи? С днями рождения и днями ангела, чтобы делать подарки?
Лицо Маркуса начало приобретать цвет редиски, которую так загадочно посеяли Громов и Хабибулин.
— Помнишь, я тебе говорил, чтобы ты не появлялся на моем участке?
— Но во-первых, это не ваш участок, а во-вторых, вы давно в ФБР, а не в полиции. Извините, что приходится напоминать. Я понимаю: текучка, маленькая зарплата. Мозг понемногу вянет, как жасмин в ноябре. Это, господин начальник, медицинский факт.
— Там, где я, там и мой участок. А насчет мозга, Гораций Вергилий Катулл, ты, вероятно, прав. Но чем слабее мозг, тем сильнее рефлексы. Это тоже медицинский факт.
— Ты забываешь, Уильямс, что живешь на мои налоги, которые я, кстати, исправно плачу. Ты должен обслуживать меня, а не оскорблять. Листни на досуге Конституцию.
— Открой рот, Марулло. Боишься, паучино, не откроешь?
— Почему? Пожалуйста.
Маркус достал из бумажника монету в два цента и швырнул в рот гангстера.
— На, подавись! Это та часть именно твоих налогов, которая пошла именно на мою зарплату. Как, дошло до твоих итальянских кишок?
— А что, — сплюнув монету ярдов на пятнадцать, спросил мафиози голосом койота, — это какие-то особые кишки?
— О! Поздравляю! Это великолепный план — спровоцировать меня на национальную дискриминацию! Но только не получится, дон бандито! Я вижу тебя насквозь, сицилийский слизняк! Я свободно читаю сквозь тебя и твои набитые спагетти потроха рекламу Кока-Колы на той стороне. И можешь не скалить свое лакированное неаполитанское рыло!..
— Вы внимательно слушаете этого государственного служащего, мисс Мэгги? — безмятежно спросил Марулло.
— Честно говоря, — любезно улыбнулась в ответ Мэгги, — от его крика у меня закладывает уши, а когда их закладывает, я ничего не слышу. Вот вы говорите тихо и вежливо, и вас я слышу превосходно.
— А, подлец! Ты пытался даже Мэгги, эту святую женщину, практически мадонну, приплести к своим грязным макаронным комбинациям! Ты видишь — ей понравился твой венецийский голос. Спой ей арию из своего траханного Верди дуэтом со своим раскормленным кастрированным котом!