— Не видишь, — ответил ей Гэри с вежливой яростью, — мы разговариваем.
— Разговоры побоку, когда начинаются дела. Зато потом будет о чем поговорить.
— Я не буду с тобой трахаться, так ты поняла? Я скорее трахнусь с электрической розеткой, чем с тобой.
— Я вижу, — ответила Лиза кротко и села на свободный табурет. Все немного помолчали, как на похоронах.
— Продолжайте говорить, — произнесла Лиза негромко. — Я ведь вам не мешаю.
— Ты нам мешаешь, — сказал Гэри, накаляясь буквально на глазах.
— Расхотелось, — сообщила Лиза удивленно. — Бывает же такое.
— А писать тебе не хочется? — спросил Гэри с показной заботой.
— Вроде нет. Я писала перед выходом.
— Ты подумай хорошенько.
— У вас разговоры, как в детском саду, — резюмировала Лиза. — Непонятно, как на такой тематике вы дотянули до трех часов.
На это Гэри не нашел, что ответить, только злобно затянулся.
— Послушай, Лиза, — сказала Мэгги, — давай не будем ссориться. У нас важный разговор. Может быть, ты в другой комнате посмотришь видео или примешь ванну?
— О'кей, о'кей, — сказала Лиза уныло. — Я только еще немного посижу с вами. Я с позавчера не видела людей, если не считать этой кучи дерьма в лифте.
— Это, кстати, маньяк, — заметила Мэгги.
— Говори. Он такой же маньяк, как я президент. Просто несчастный наркоман не дотянулся до кнопки, теперь летит и глючит, будто дотянулся.
— Господи, Господи! — сказал Гэри.
Лиза поднялась и прошлась по кухне, потом вышла в прихожую.
— Эй, — донеслось оттуда, — а это что? Спину чесать?
Она вернулась с позолоченным костылем.
— В зубах ковырять, — мрачно ответил Гэри. — Положи на место.
Лиза отнесла костыль на место, вернулась с другим пакетиком и взглянула на Гэри всем своим вопросительным лицом.
— Это прочищать уши. Тоже положи на место.
Лиза посмотрела на костыль, на веревку, на Гэри — и выражение удивления на ее лице постепенно сменилось на я так и думала.
— Ничего не получится, друг, — сказала Лиза очень уверенно.
— Спорим на сотню баксов, что получится?
— Я не это имею в виду. Просто это ничего не решает. Околеешь и очутишься точно в таком же дерьме и точно в такой же ломке.
Видимо, Лиза угодила в самую точку, потому что Гэри поперхнулся дымом, долго кашлял, багровея и крючась (Мэгги уже было подумала, что он напрасно потратился в маркете), потом кое-как перемог себя и трудно, рваным голосом спросил:
— А ты что, уже околела?
— Нет, просто я многое видала.
— Ха. Можно подумать, я не видал того, что ты видала. Но это всё здесь, а почем ты знаешь, что будет там?
Глава 23. Об устройстве мира
— А я много думала об этом. Понимаешь, человек создан так, что гадит под себя. И если ему ампутировать задницу, кишечник и пищевод вплоть до глотки, а потом для ровного счета глаза, уши и остальную муру, это мелкое происшествие вовсе не повод менять любимые привычки. Ты, я вижу, не очень ловишь под утро, так я тебе объясню проще: кого ты любишь, тех и делаешь несчастными; кого хочешь видеть перед собой настоящую первосортную вечность, именно их фасады будут тебя мучить и жарить, и невозможно отодрать одно от другого. И если попросить человека обустроить собственный рай, а назавтра — собственный ад, то самый хитрожопый федеральный агент не найдет там десяти отличий. А теперь рассуди, что может ожидать нас там, как не этот слипшийся адорай, который ты заслужил каждым дюймом своего засранного тела, плавно переходящего в душу? У меня был знакомый эскимос, так он говорил, что, бывает, прешься куда-то на собаках или на оленях, и уже давно должен быть магазин или пристань, а их всё нет и нет, и только так клиент понимает, что в пути незаметно скончался. А чего ты хотел? Чтобы эскимос оказался в Майами? Если ты при жизни холил своих собак, то и после смерти они у тебя будут все жирные и в шерсти, как грудь мексиканца, а если ты был нерадив, то они будут синие и тощие, как русские куры, что до смерти, что после смерти, какая, друг, разница?
К концу этого монолога Лиза совершенно осипла и вынуждена была допить остатки кофе из обеих чашечек на столе. И тут заговорил Гэри, обращаясь не к Мэгги и не к Лизе.
— Господи, — сказал он негромко и примерно в той интонации, в какой сержант полиции обращается к лейтенанту, — поясни мне Свои планы. Мне показалось, что это Ты обращаешься ко мне через голосовой аппарат дешевой шлюхи, к тому же бракованный.
Все торжественно помолчали, потом Лиза порылась в холодильнике, нашла там йогурт, морщась, выпила его и откашлялась.