Чиновнику пришлось повиноваться.
А нойон кликнул слуг и приказал поднести гостье в подарок от его имени хадак и пластину серебра. Потом он попросил ее спеть что-нибудь.
— Что же мне спеть для такого высокородного господина? Да и певица-то я не ахти какая, вы уж меня извините.
— Спой песню, что поют в ваших краях.
И она запела:
Все, кто был в юрте, внимательно слушали певицу и даже подпевали ей.
— Спой нам еще. У тебя чудесный голос, — сказал нойон и пригласил ее сесть поближе.
Женщина словно не расслышала приглашения, она начала новую песню — «Мой резвый конь». Вслушиваясь в мелодию народной песни, нойон глубоко задумался. А чудесный голос все лился, лился, звуки песни долетели и до «черной юрты», где сидели бедняки, которых хошунные чиновники приговорили к наказанию бандзой. Даже собаки, казалось, прекратили свою бесконечную возню и притихли. «Неправда, что в Гоби не водятся птицы, — думал Га-нойон, теребя усы. — Под сенью Трех Красавиц [Три Красавицы — название горного массива в Южном Гоби.] немало таких соловьев. Неплохо бы заиметь такого соловушку и у себя. Гобийские женщины решительны и бесстрашны. Говорят, что иная может даже борца хангайского на землю повергнуть и разбойника на дороге не испугается. Судя по рукам, эта женщина привычна к черной работе. Как же мне подступиться к ней? Но вышло бы сраму». И нойон снова налил себе чарку. И тут в юрту снова вошел чиновник в сопровождении мальчика, брата певицы.
— Тебе выпала такая честь — тебя пригласил сам нойон, должна дорожить этим, — сказал он, обращаясь к певице. И тут же спокойно уселся, явно не собираясь уходить, пока гостья не покинет юрту. «Как быть? — подумал нойон. — Не могу же я у всех на глазах обхаживать эту красотку».
— Может, выпьете кумысу, уважаемая? — обратился он к гостье. — Располагайтесь поудобнее, погостите у нас денек, а завтра можно и в путь.
Женщина снова ничего не сказала в ответ.
— Спойте еще, — попросил хозяин юрты.
И она запела:
Глаза женщины, когда она пела, казалось, были полны затаенной боли. Нойон отметил это.
— Вы пели превосходно, — похвалил он. — Хорошо бы еще повеселиться да попировать, только что-то нездоровится мне.
Все, кроме нескольких слуг нойона и Максаржава, поспешили покинуть юрту. Ганжуржав велел слугам тоже выйти, На улице были слышны шаги и голоса ночных сторожей, охранявших юрту нойона.
Максаржав помог учителю раздеться и лечь в постель. Нойон велел мальчику поставить на прикроватный столик кумыс, положить табак и трубку и попросил его сесть поближе.
— Красив звук у фарфоровой чаши, а смысл его нам понять не дано, — произнес нойон. Максаржав не понял, что он хотел сказать. — Хороша певица, просто удивительный голос, да только огня в глазах, радости мало. В чем тут причина?
Он в упор глядел на мальчика, но тот молчал, ожидая, что скажет учитель дальше. «Конечно, какая тут радость: приехала в чужие края, муж бросил, и близких никого здесь нет», — подумал Максаржав, по произнести эго вслух не решился. А Га-нойон продолжал:
— Видел я как-то одну певицу в Великом Хурэ. Вроде не китаянка и не монголка. Тоже хорошо пела... — И вдруг заговорил совсем о другом: — Знаешь, есть пословица: «Лучше страдать по своей воле, чем радоваться по чужой». А еще мудрецы говорят: «Кратковременным счастьем не следует бахвалиться». Была бы страна наша в добрых руках, было бы и нам чем похвастаться. Как богато жил бы тогда народ! А то чужеземцы, будто мыши, тащат от нас все на юг[Имеется в виду Китай.]. Грабят наш народ без зазрения совести. Мерзавцы проклятые! — Голос нойона звенел от негодования. — Помни об этом, помни всегда. Если ты будешь довольствоваться в жизни лишь вином да табаком, если тебе ничего не будет нужно, кроме жены, доброго коня да дорогой трубки, — тогда незачем и на свете жить. Да я бы собственными руками тебя задушил и выбросил, как поганую мышь, если б знал, что ты таким станешь! Сколько глупостей я сам делал в молодости! Каким дураком был! Вот и сегодня пощадил я старика Суря, а зря. Если прощать долги всем нищим — а нищета эта от глупости да нерадивости, — у нас скоро ничего не останется, всю страну разграбят! Этого Суря надо заставить работать. Ведь многие лишь потому и дошли до крайней бедности, что не умеют или не хотят трудиться. Многие просто предпочитают побираться. Нет! Должников надо наказывать бандзой. Нерадивых щадить не стоит. И тут все зависит от чиновников. Ты обратил внимание на человека, что заходил ко мне? У него такой вид, будто он, не разжевав, проглотил сухожилие. Вот какие люди вершат государственные дела! А иной, смотришь, сплошная алчность, мздоимство, за чины и звания продаст все что угодно. И все же, сын мой, есть люди, которые обладают и твердостью духа, и волей, и разумом. Иногда и не хочешь быть жестоким, да приходится. Надеюсь, что ты не будешь таким дураком, каким был в молодости я. Воля и мужество — вот что сейчас необходимо! Ты должен забыть об усталости, не думать об удовольствиях. Э, да что с тобой, сопляком, говорить — в одно ухо вошло, в другое вышло!