- Благодарю! - сказал председатель. - Есть вопросы?
Старенький генерал, которого держали в Совете только из уважения к его заслугам при засыпке марсианских каналов, прокряхтел:
- Это значит, что же? Это значит, Геронимус ваш - он совсем про теорему узнать не должен, так?
- Не совсем, - сказал полковник. - Согласно расчетам, нам необходимо удержать Геронимуса от контакта с теоремой на протяжении тридцати шести часов. Затем кривая вероятности резко идет на спад...
- Что ж вы нам сразу не сказали! - воскликнул председатель, мигом переставший зевать. - Это же меняет дело!
- Но и усложняет, - возразил полковник. - В первые двадцать четыре часа вероятность настолько велика, что ограничиться традиционными превентивными мерами нельзя.
- Что, если, - предложил кто-то, - ему заболеть на это время?
- Не поможет, - сказал майор-коротышка. - Прочтет в учебнике. Мы проанализировали сто семь способов удаления его с урока. Все равно в итоге он заинтересовался теоремой.
- Пусть, он заболеет так, чтобы ему стало не до учебника!
- Любые действия, могущие повлечь ущерб здоровью, категорически запрещены, - процитировал наизусть председатель. - Вы что, кодекс забыли? Пункт третий параграфа пятого. Еще немного - и вы мне предложите автомобильную катастрофу.
- В экстренных случаях устранение допускается. Например, Галуа...
- Да, - вмешался полковник, - но только с разрешения верховного судьи. А это волынка на месяц. И потом, все-таки ребенок...
Наступила пауза.
- Кстати, как насчет побочных линий? - спросил председатель. - Накладки не будет?
- Не волнуйтесь, - успокоил майор, - мы все проверили. Никаких ответвлений. Картина близкая к идеальной.
- Если не ошибаюсь, - пробурчал председатель, - она уже однажды была идеальной, когда вы нам обещали, что первый аэроплан взлетит в Европе не раньше пятнадцатого года.
- Там была не наша вина! - быстро сказал майор. - В отделе творческих импульсов напутали!
- Вы на наш отдел не валите! - раздался голос из ума. - Сперва накрутили невесть что, а потом мы виноваты!
- Тихо! - восстановил председатель порядок. - Оставьте ваши склоки. Будем считать, что я ничего не говорил. Думать надо! Думать! Время идет.
- Что, если скорректировать школьную программу по математике? - робко предложил секретарь Совета.
- За такой срок... Сомнительно... - председатель задумался. - Хорошо, я узнаю в отделе трансформаций. Еще варианты?
- Давайте украдем учителя.
- Нелепость. Пришлют другого. И потом, такая акция не пройдет незамеченной.
- Тогда украдем саму школу...
- Кажется, придумал... - тихо сказал молоденький лейтенант, впервые удостоенный чести присутствовать на заседании Совета и молча сидевший все время у самого краешка стола. - Я предлагаю...
Центральный координатор выслушал доклад не перебивая, затем соединился с первым советником:
- Как долго они контролируют эту цивилизацию?
- Восемь периодов. Приняли в так называемом неолите и довели до атомной энергии и космических полетов.
- Ошибки?
- Меньше, чем можно было ожидать. Две мировые войны, экологический кризис... Правда, сейчас уже получше.
- Надо думать, за восемь периодов можно кое-чему научиться, прореагировал координатор. - Когда было наше последнее вмешательство?
- Полпериода назад. Они тогда вплотную подошли к созданию собственного герметичного временного континуума. Мы сочли это преждевременным. Имеется решение номер...
- Не нужен номер, - остановил координатор. - Ваше мнение по данному случаю?
- Опасность нуль-транспортировки преувеличена. Характерный промах управляющей цивилизации первого уровня: стремление подавить любые потенциально конкурентные тенденции контролируемой цивилизации.
- Ясно... - координатор обдумал ситуацию. - Формулирую решение. Вмешательство первой степени. Нуль-транспортировку у подконтрольных пропустить. Каждое общество должно развиваться максимально свободно, лишний раз тормозить ни к чему. Способ вмешательства - на ваше усмотрение. Все.
- Принято! - сообщил советник. - Вмешательство первой степени. Решению присвоен номер...
- Не нужно номер! - остановил координатор. - И давайте дальше. У нас таких цивилизаций - полкосмоса.
Урок математики близился к концу.
- А сейчас, дети, - произнес учитель, - я расскажу вам об одной из интереснейших загадок в истории математики: о великой теореме Ферма.
Сидевший на пятой парте Геронимус не слышал учителя. Что за дело было ему до всех теорем на свете, если поверх тетради перед ним лежала записка: "Приходи вечером кататься на колесе в парк. Анна". Сердце его неистово колотилось. В мыслях он уже уносился вверх на чертовом колесе с отличницей Анной, в чей стриженый затылок он, мучаясь от безответной любви, две четверти стрелял жеваной бумагой!
- Ну как? - спросил коротышка, убедившись, что записка попала по адресу. - Кажется, сработало?
- Все в порядке! - кивнул высокий и посмотрел на учителя, начавшего писать на доске условия теоремы. - Пошли. Этот лейтенант, похоже, парень с головой. Заметьте его...
Беседуя, они покинули класс между портретами Декарта и Ломоносова.
А на последней парте в это время другой мальчишка кусал губы. Его душу терзала ревность. Анна отвергла его! Она отказалась идти с ним вечером в кино, обозвала дураком и запретила звонить.
О, если бы узнать, кто его соперник!
Ну ничего! Она еще пожалеет! Она еще о нем услышит, только поздно будет! Он что-нибудь совершит, или откроет, или... или докажет вот эту чертову теорему!
И он старательно переписал в тетрадь условие с доски...