Летом 1914 года самым высокопоставленным гостем Сараева должен был стать эрцгерцог Франц Фердинанд, наследник престола Австро-Венгрии. В данном случае он путешествовал по своей стране, однако члены королевских домов Европы часто отправлялись в заграничные поездки и их личное знакомство служило укреплению связей между странами. Интернациональные браки были редкостью даже среди высших слоев европейского общества, однако в правящих династиях такие альянсы оставались инструментом международных отношений. Дети королевы Виктории состояли в браке с представителями большинства царствующих домов континента протестантского вероисповедания, а ее внучке Виктории Евгении, ставшей королевой Испании, пришлось перейти в другую конфессию. Внуки «бабушки всей Европы» в 1914 году занимали троны Великобритании и Германии, а к семье ее невестки, Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Глюксбургам из Дании, принадлежали русская императрица, король Греции и король Норвегии. Утверждение, что европейские монархи приходились друг другу кузенами, можно считать справедливым. Даже австрийские Габсбурги, самые надменные из суверенов, иногда разбавляли свою кровь чужой, и, поскольку все государства Европы, за исключением Франции и Швейцарии, были монархиями, связи между ними стали обширными и прочными. Родственные связи дополнялись символическими. Немецкий кайзер был полковником 1-го драгунского полка Великобритании и адмиралом Королевского флота, а его кузен, король Георг V, полковником прусского 1-го гвардейского драгунского полка. Австрийский император являлся полковником британского гвардейского драгунского полка, а среди почетных полковников подразделений австрийской армии числились короли Швеции, Бельгии, Италии, Испании, Баварии, Вюртемберга, Саксонии, Черногории, а также русский император.
Безусловно, в международных отношениях символические связи нельзя было считать твердой валютой — не больше чем родственные отношения или брачные узы. Европа XIX века не выработала надежных инструментов международного сотрудничества и дипломатического посредничества. Священный союз, это невольное детище Наполеона, постепенно зачах. Такая же судьба постигла антиреволюционный Союз трех императоров. Часто приходится слышать, что в 1914 году Европа была континентом откровенного национализма — и это соответствует действительности. Влияние католической церкви уже давно не распространялось на весь континент, а идея секулярного экуменизма умерла в 1804 году вместе со Священной Римской империей. Образовавшийся вакуум пытались заполнить системой международных законов. Эта концепция оставалась слабой, поскольку самым главным принципом международных отношений, закрепленным Вестфальским мирным договором 1648 года, был суверенитет государств, что, в сущности, позволяло каждой стране руководствоваться только собственными интересами. Единственная область, в которой европейские государства согласились ограничить свой эгоизм, находилась не на земле — в 1856 году в Париже ведущие европейские державы подписали договор, предписывающий соблюдать на море нейтралитет и запрещавший боевые действия. Защитить медицинский персонал и лиц, состоящих на их попечении, была призвана первая Женевская конвенция, подписанная в 1864-м. В 1968 году в Санкт-Петербурге подписали соглашение, ограничивающее разрушительную силу оружия. Женевская конвенция основывалась на общих гуманитарных принципах, тогда как Санкт-Петербургская декларация не запрещала разработку автоматического оружия и взрывчатых веществ большой силы.