– Измена – худшее на что способен мужчина, – тут же пожаловалась Кристина.
Ладно, саблю пришлось оставить. Вообще по-хорошему и экзоскелет стоило забрать, но они привязаны к носителю. Перекалибровка же займёт приличное время, плюс нужно найти ещё специалиста. Да и энергоранец банально из строя вышел, так что толку от экипировки не будет.
Дальнейшая зачистка траншей прошла без проблем, однако наступление на город мы не начали, оставив эту задачу союзникам. В этот раз потери личного состава поражали даже ветеранов роты. Три четвери погибло, а ведь ещё раненные остаются. Сам Смоленко тоже отправился в госпиталь, состояние его оказалось крайне хреновым. Но эта решительная жертва позволила спасти множество жизней.
Затем мы отправились в резерв, ожидая что нашу роту просто расформируют. Наступление же продолжилось, наши активно теснили врага, который отступал к Алленштейну. С выжившими мы расположились в одном из домов захваченного к утру Ортельсбурга.
Я медитировал, переваривая всё произошедшее и попутно исцеляя раны. Какой же странный этот мир, но в то же время… такой же похожий на родину. Декорации сменились, а правила всё те же. Это угнетало, как и собственная слабость. Если так пойдёт дальше, то могу и не дожить до дембеля. Кто тогда продолжит нести мои идеи? Кому достанется Кристина?
Может нужно было дезертировать? Нет, не вариант. Кристине нужно много крови, а ещё мне нужно сделать себе имя, заручится хорошей репутацией, в идеале стать героем войны. Это станет отличным фундаментом для будущего создания рода. Кроме того именно в армии можно заручится связами и поддержкой. И если кто-то в будущем попытается перейти мне дорогу, то я смогу написать условному Смоленко, который с говном сожрёт зазнавшегося засранца, попутно уничтожив его репутацию.
Война рушит судьбы, но в то же время открывает невиданные возможности. Лишь дерзости хватило урвать своё.
– Слышали новости? – с первого этажа доносились голоса солдат. – Говорят Ренненкампф, ну главнокомандующий нашей первой армией, на Кёнигсберг идти собирается.
– Ух ты, вот это отличная новость! Победим значит скоро!
– Дурень, ты что не слышал? Там у Кёнигсберга мощная линия обороны! В осаду его брать нужно. А Ренненкампфу следует не до славы рваться, а навстречу к нам выходить. А там уже объединимся и порвём кайзеровцев.
– Да, слышал я от товарища, который говаривал с адъютантом генерала, а тот в свою очередь общался с самим Самсоновым, так вот там… – солдат многозначительно указал пальцем вверх, подразумевая ставку командования, а может и самого Государя. – Что-то действия Ренненкампфа вызывают сомнения.
– Ой, да просто опять дворяне срутся.
– Срутся не срутся, а хочется без междоусобной войны между нашими одарёнными обойтись. Вечно эти рода за власть борются, а у нас из-за этого на фронте проблемы.
– Ты за словами-то следи. Мы же солдатня простая, безродная. Какой-нибудь выскочка из академии услышал бы тебя и всё, вешайся.
– Тоже верно… Эй, Саша, ты жрать будешь?!
В какой-то момент я начал чувствовать себя сверхчеловеком, отринувшим всё мирское ради духовных ценности. Однако стоило только запаху жареного мяса ударить мне в ноздри, как ко мне пришло озарение свыше. Без утоления первостепенных потребности никакой речи об утолении всяких там духовных нужд и речи идти не может. Просто банально сдохнешь с голоду.
– О, Сашка, наша легенда! – солдаты встретили меня радостно, да и вообще моё присутствие многих воодушевляло: слухи распространялись быстро, а ещё кто-то их намеренно приукрашивал, делая меня собирательным образом идеального русского солдата. – А это правда, что ты лишился руки в схватке с унтером, после чего выгрыз ему глотку?
– Руки я лишился раньше, ещё в Ольшинене.
– А как?
– Незаметно напал на командира расстрельной команды, вскрыл тому глотку своим любимым штык-ножом, – я хлопнул по ножнам, в которых находилась Кристина. – А затем ублюдок взорвался. Только и успел барьер создать, но покрытие левой руки слабым вышло, вот и результат…
– Ну ты и отмороженный. Все знают, что врагов в экзоскелете гранатой гасить нужно!
– Так не было гранаты.
– Ну так отступил бы.
– Да ну тебя, – я отмахнулся и под смех принял протянутый котелок.
– Свинина, – подмигнул мне солдат. – Но не спрашивай, где мы её достали.
– Ха-ха-ха, да-а-а… – протянул сидящий рядом с ним товарищ. – Ща ещё яйца сварим. Жаль соль кончилась…
– Хороша жизнь, а? Уже второй день войны, а мы всё не сдохли! Вот бы Смоленко…
– Э-э-э, полегче! – тут же оскалился бородатый ветеран. – Не надо тут про командира плохо говорить, сглазишь.
– Просто… отдыхать он совсем не даёт. А мы же не из кремня! Не одарённые даже. Я вот вторые сутки не сплю. Кукуха уже ехать начинает. У тебя вот, Серёг, семья есть? Разве не хочешь к ней вернуться?
– Матушка у меня осталась, и брат младший. Тяжело им без меня, в Гродно живут.
– О-о-о, это километров сорок от нас.
– Больше, шестьдесят где-то. Но если фронт дрогнет, то не заметишь, как немцы под Петроградом встанут.
– А-а-а, так вот чего ты сюда сунулся. А я думал ты государя так сильно любишь.
– Да… – стиснув зубы Сергей махнул рукой, сдерживаясь, чтобы не ляпнуть лишнего. – Это всё хорошо, но мне мой дом важнее. А ты как тут оказался, Вань? На идейного особо не похож.
– Как и все. Пришли ко мне в деревню и под ружьё. Я же безродный, прав у меня, сука, никаких. А выбор только между расстрелом и смертью храбрых, бляха. Чтоб этот Государь от запора сдох.
– Чтоб тебя, Вань, хватит! Херню ты порешь, а к стенке поставят всех нас!
– Да никто не слышит!
– Свининка вкусная, – произнёс я, решив разрядить обстановку. – А соуса какого нет?
И брови всех солдат поползи вверх, они даже не знали, что сказать, после переглянулись и дружно заржали.
– Ну ты выдал, ха-ха-ха!
– Да ладно, чё вы, – расхохотался даже суровый Сергей. – Давайте сходим к Самсонову, попросим у него взвара из ягод!
– Ага, и сметанки ещё, да блинов одолжим, ха-ха-ха!
– Ну ты даёшь, Саш! – смеялась даже Кристина, которую кроме меня никто не слышал.
Я многозначительно вздохнул, принявшись доедать свою порцию. Ну а что спросить уже нельзя? Вон, экзоскелеты массово производят, а соусы на полевой кухне готовить не научились? Хотя там такая полевая кухня, что вон… приходится у местных яйца тырить, чтобы с голоду не помереть. Да и вообще сравнение экзоскелетов с соусами плохое, от отсутствия первых фронт раком встанет, а от последних не убудет.
Но всё равно к местной пище придётся привыкать. Никакого глюконата натрия, из специй – соль в лучшему случае, а про пряности забудь, если не аристократ. Грустно, но мясо на самом деле всё равно вкусное, хотя с соусом было бы вообще отлично.
Дело подходило к утру, и мы завалились спать. Но уже через четыре часа к нам влетел младший офицер.
– Вами Смоленко командовал?
– Да… – спросонья отвечал Ваня.
– Ваша рота расформирована, у вас новая задача, собирайтесь.
– Чего? Куда?
– Кавалерийская дивизия немцев! Хотят наших отрезать! Самсонов отдал приказ перебрасывать свободные силы на север и рыть траншеи! БЕГОМ!!! Времени нет!
Глава 6
Как из ведра льёт дождь. Выстрел. Раздаётся лязг, и на дно траншее падает каска.
– Даже в такую погоду снайпера работают, – грустновато произнёс Серёга, который на винтовке высунул из траншеи каску.
– Оставить разговоры! Вычерпывайте воду! – наш новый командир отдал приказ, после чего ушёл в тёплый и уютный блиндаж.
– Пот сохраняет кровь, – грустно произнёс мой товарищ и начал вычерпывать воду с помощью своей каски.
Окопная война. С ней я познакомился сразу по прибытию на позицию, где мы начали рыть землю, рубить деревья. Круглые сутки велись работы, чтобы создать линию укреплений. Кавалерии мы пройти не дали, но вскоре подошла пехота немцев. Они делали то же самое с другой стороны. Иногда работала артиллерия.
Каждый день кто-то умирал от снайперского огня. Это может показаться странным, но именно снайперы страшили солдат сильнее всего, даже сильнее гаубиц и одарённых. Мысли только об одном, что в любой момент ты можешь сдохнуть. От артиллерии хотя бы в блиндаже можно спрятаться, да и точность у неё не самая лучшая. А снайпер может выстрелить откуда угодно, когда угодно и в кого угодно.