Впрочем, о задачах делегации свидетельствует секретная инструкция, врученная ее главе накануне поездки. Она гласила: «Британское правительство не желает принимать на себя какие-либо обязательства, которые могли бы связать нам руки при тех или иных обстоятельствах. Поэтому следует стремиться свести военное соглашение к самым общим формулировкам. Что-нибудь вроде согласованного заявления о политике отвечало бы этой цели» .
Но и с этим фарсом Лондон явно не спешил. Все совершалось как в кадрах замедленной съемки. Лишь 5 августа – после десятидневных сборов – делегация на самом тихоходном товарно-пассажирском пароходе «Сити оф Эксетер» отправилась из Англии в Ленинград. Прошла неделя, прежде чем 12 августа военная миссия прибыла в Москву.
Действительные намерения англичан и цели переговоров не являлись секретом для немцев. Посол Германии в Лондоне Диркенс предупредительно докладывал Гитлеру, что задача английской делегации сводится к тому, чтобы «установить боевую ценность советских сил, а не подписывать соглашение об операциях… Все атташе Вермахта согласны, что в военных кругах Великобритании проявляют скептицизм по поводу переговоров с советскими вооруженными силами».
И все-таки обдуманно и планомерно прокладывающий путь к союзу с великими державами, Сталин не отмел с ходу саму идею переговоров. Советскую делегацию на встрече возглавил народный комиссар обороны маршал К.Е.Ворошилов. Ее членами являлись начальник Генерального штаба Б.М.Шапошников, народный комиссар ВМФ Н.Г. Кузнецов, начальник ВВС А.Д.Лактионов и заместитель начальника Генерального штаба И.В. Смородинов.Сталин намеревался решить вопросы позитивно, и инструкции, данные им советской делегации, были конкретны. Они не позволяли лишь имитировать видимость переговоров. Поэтому на первом же заседании Ворошилов довольно жестко пресек попытки главы английской миссии завязать бессмысленную дискуссию об общих принципах сотрудничества.
Уже на следующий день после начала встречи, то есть к 14 августа, сразу стало ясно, что с не имевшими никаких реальных полномочий членами зарубежной делегации больше говорить не о чем. Переговоры можно было завершить не начиная.
Между тем они продолжались с перерывом до 22 августа. В их ходе советская сторона сделала попытку решить проблему прохода своих войск в случае нападения Германии на Францию или Англию через территорию Польши и Румынии. Но сразу же выяснилось, что ни планов, ни полномочий для решения этого вопроса члены зарубежной миссии не имеют.
Все становилось предельно ясно. Все обнажилось. Фарисейство западных держав было не прикрыто даже фиговым листком. Однако Сталин не пренебрег последней возможностью для организации военного союза, противостоящего немцам на пути к новому курсу. Заявив о своих намерениях определенно, он бросил на чашу весов значительную мощь своей армии.
Еще на встрече 15 августа маршал Шапошников огласил: «Против агрессии в Европе Красная Армия… развертывает и выставляет на фронт: 120 пехотных дивизий, 16 кавалерийских дивизий, 5000 тяжелых орудий (сюда входят пушки и гаубицы), 9—10 тыс. танков, от 5 до 5,5 тыс. боевых самолетов (без вспомогательной авиации), то есть бомбардировщиков и истребителей… Сосредоточение армии производится в 8—20 дней». Это был весомый аргумент, он не оставлял лазеек для кривотолков, но у членов миссии не было даже элементарных полномочий, чтобы ответить на этот жест.
Могло ли у Сталина развеяться убеждение, что в намерения англо-французского альянса, затеявшего пошлую проходную «интрижку» с Гитлером, не входила возможность предотвращения войны между СССР и Германией? Конечно, на этот счет у советской стороны не могло возникнуть иллюзий.
В процессе обсуждения требования Ворошилова о возможности пропуска советских войск «к Восточной Пруссии или другим пунктам для борьбы с общим противником» генерал Думенк почти легкомысленно заявил: «Я полагаю, что Польша и Румыния будут вас, г-н маршал, умолять прийти на помощь». «А может, не будут… – отреагировал Ворошилов. – На мой взгляд, у Франции и Англии должно быть точное представление о нашей реальной помощи или участии в войне».
Житейски более мудрым было мнение адмирала Дракса: «Если Польша и Румыния не потребуют помощи от СССР, они в скором времени станут простыми немецкими провинциями, и тогда СССР решит, как с ними поступить» .
Нужны ли комментарии? И можно сказать, что позже Сталин трезво последовал этому совету английского адмирала, когда ввел войска Красной Армии в Западную Белоруссию и Западную Украину.