Итак, переговоры зашли в тупик. Участники западных миссий откровенно уклонялись от прямых ответов по рассматриваемым темам. Это походило на бессмысленный торг, когда покупатель явился на базар не только без денег, но и без намерений приобрести товар. И в последний день встречи Ворошилов был вынужден воскликнуть: «Неужели нам нужно выпрашивать, чтобы нам дали право драться с нашим совместным врагом! До того как все эти вопросы будут выяснены, никаких переговоров вести нельзя», – заключил он.
Конечно, Сталин был разочарован. Его разочарование было настолько очевидным, что он даже не стал его маскировать дипломатическим протоколом. Последовавшее заявление было почти ультимативной нотой, предельно обнажавшей существо дела: «Советская военная миссия выражает сожаление по поводу отсутствия у военных миссий Англии и Франции точного ответа на поставленный вопрос о пропуске советских вооруженных сил через территорию Польши и Румынии. Советская миссия считает, что без положительного решения этого вопроса все начатое предприятие о заключении военной конвенции… заранее обречено на неуспех…
Ввиду изложенного, ответственность за затяжку военных переговоров, как и за перерыв этих переговоров, естественно, падает на французскую и английскую стороны».
Ни о чем не договорившись, не придя к конкретным решениям, в последний раз делегации встретились 21 августа. Переговоры начались в одиннадать утра, закончившись в половине шестого вечера; и, ревматически поскрипывая костями, престарелый «английский адмирал» увез своих коллег в слишком туманный Лондон. Увез ни с чем.
Немцы внимательно следили за происходящим в Москве. Гитлер не мог допустить мышиного шуршания старой Англии за своей спиной. Теперь инициатива ведения дел со Сталиным перешла к нему. Уже на следующий день после отъезда миссии было объявлено о предстоящем визите в Москву Риббентропа. Гитлер предложил Сталину «мир».
И вне зависимости от того, верил или не верил Сталин в искренность этих намерений, – он не мог не принять эти предложения. Противное было бы непростительной ошибкой. Неосмотрительностью, которая не имела бы прощения. Мысль об отклонении такого предложения может возникнуть лишь в голове недалеких историков, «разглагольствующих» на бумаге и неспособных понимать элементарные вещи.
Тем более что осуществления своих интересов добивался не только Гитлер. Лицемерность действий и истинные цели Великобритании можно проследить на реальных фактах. Еще до начала московских переговоров прогерманские слои политиков в Лондоне начали искать пути заключения союза с Гитлером. Со своей стороны, Германия провела летом серию переговоров с целью добиться «нового Мюнхена».
Первоначально в них участвовал советник Геринга Герман Вольф. И 1 августа советник германского посольства Кордт направил в министерство иностранных дел Берлина донесение: «Великобритания изъявит готовность заключить с Германией соглашение о разграничении сфер интересов…» и «обещает полностью уважать германские сферы интересов в Восточной и Юго-Восточной Европе. Следствием этого было бы то, что Великобритания отказалась бы от гарантий, представленных ею некоторым государствам в германской сфере интересов… Великобритания обещает действовать в том направлении, чтобы Франция расторгла союз с Советским Союзом и отказалась бы от всех своих связей в Юго-Восточной Европе. Великобритания обещает прекратить ведущиеся в настоящее время переговоры о заключении пакта с Советским Союзом…»
Одного этого сообщения достаточно, чтобы понять истинные устремления британской дипломатии накануне войны. С 7 августа в переговорах принял участие Геринг; планировалось, что в конце августа он совершит визит в Лондон для подписания соглашения между Великобританией и Германией.
В этот же день на стол Сталина легло донесение разведки: «…после визита Вольфа в Лондон Гитлер убежден в том, что в случае конфликта Англия останется нейтральной» . То есть не будет помогать Польше.
Понимая истинные цели англичан, Гитлер мог уже не церемониться в осуществлении своих планов. Он не собирался обещать независимость полякам. Это не входило в его намерения. Польша была лишь барьером, через который он должен был пробить дорогу для осуществления своих дальнейших планов.
Приготовления Германии к захвату Польши уже ни для кого не были секретом. 7 августа советская разведка информировала Сталина, что «развертывание немецких войск против Польши и концентрация необходимых средств будет закончена между 15 и 20 августа. Начиная с 20 августа следует считаться с началом военной акции против Польши».