Вскоре я уехал в Киев, где вступил в командование полком; оттуда я вернулся в Петербург лишь через два года, будучи вновь приглашен на службу в Главное управление Генеральная штаба.
– А мы думали вас вскоре видеть у себя в Петербургском округе в роли командира гвардейского полка, – сказал мне, при первой встрече, начальник штаба округа генерал барон [А. Ф. фон] Бринкен.[19]
В это время Великий князь подбирал к себе в округ командирами гвардейских полков кандидатов из армии, и я впервые узнал, что удостоился занесения в соответствующий кандидатский список.
Со времени назначения моего генерал-квартирмейстером Генерального штаба (1909) мне приходилось видеть и беседовать с Великим князем чаще и в более интимной обстановке. Несколько раз я был приглашаем к участию в поездках в Кронштадт и на побережье, для осмотра крепости и ближайших морских подступов к столице. Безопасность Петербурга сильно заботила Великого князя, и он очень упорно настаивал на возможно далеком вынесении морских батарей названной крепости вперед и на скорейшем освобождении ядра Кронштадта от ряда опасных складов. Идея была, конечно, вполне правильной, но она требовала огромных денежных средств.
Мое положение было чрезвычайно трудным, так как, с одной стороны, требования начальства Петербургского военного округа были весьма справедливы, а с другой – мне приходилось, в виду ограниченного отпуска, денежных средств, противополагать этим нуждам еще более вопиющие нужды западных округов, которые являлись более угрожаемыми со стороны возможных противников. Мне, однако, чрезвычайно приятно констатировать, что в большинстве случаев мои доводы оказывались для Великого князя достаточно убедительными. Лишь однажды, по вопросу о возведении в Финском заливе приморских батарей на искусственно подготовленных основаниях, Великий князь не согласился с приведенными ему мною доводами и, прервав беседу, твердо заявил о своем намерении довести проект округа до сведения председателя Совета министров.
– Не огорчайтесь, – сказал мне его помощник, генерал [М. А.] Газенкампф.[20] – Великий князь внутренне оценил ваше прямое и откровенное слово.
Через несколько дней рассмотрение данного проекта состоялось у П. А. Столыпина,[21] в его кабинете на Фонтанке, причем мне было крайне лестно констатировать, что требования Великого князя, мне лично изложенные, оказались уже значительно более смягченными: на самом же заседании Великий князь лично заявил, что, по соображениям общего порядка и во внимание к нуждам других крепостей, он не настаивает на немедленном осуществлении своего проекта, который может быть подвергнут дальнейшему изучению, в целях возможного сокращения расходов. Впоследствии проект этот был заменен более полно решавшим вопрос устройством морской укрепленной базы в Ревеле (с приморскими батареями на острове Паркалауд) и общим усилением флота Балтийского моря.
Случай этот мне ясно доказал, что будущий Верховный главнокомандующий умел выслушивать и оценивать серьезную обоснованность возражения.
Великий князь стал во главе действующих армии и флота, когда Штаб Верховного был уже сформирован и открыл свою деятельность, начавшуюся с момента объявления войны. В первые дни по своем назначении он проживал в своем имении «Беззаботном», находившемся недалеко от Петергофа, летней резиденции Государя, и никого не принимал. Не желая стеснять Верховного главнокомандующего в выборе ближайших сотрудников, в особенности по стратегической части, я тогда же просил начальника штаба доложить Великому князю мою просьбу располагать по своему усмотрению должностью генерал-квартирмейстера при Верховном, на которую я перешел, по заранее утвержденному на случай мобилизации расписанию. Моему примеру последовали и некоторые мои сотрудники. Все мы получили на следующий же день просьбу Великого князя оставаться на своих местах, что и дало нам право в будущем рассчитывать на полное доверие со стороны Верховного главнокомандующего.
В вообще мало объективных «Воспоминаниях» бывшего русского военного министра В. А. Сухомлинова есть упоминание о том, что состав Штаба Верховного главнокомандующего был оставлен, по настоянию Государя, в том виде, в котором он был подготовлен на случай командования действующей армией самим Императором. Не имею данных спорить против этого, но лучшим доказательством того доверия, которое мы заслужили в глазах Великого князя, заключается в том, что первоначальный состав чинов управления генерал-квартирмейстера, а может быть даже и всего штаба, оставался в одном и том же виде до самого ухода Великого князя Николая Николаевича из Ставки в 1915 г., несмотря на весьма легкую возможность внесения в него перемен, вследствие вообще быстрого продвижения личного состава армии в условиях военного времени.
19
Бринкен Александр Фридрихович фон ден (1859–1917). Барон, генерал от инфантерии (1914). Участник Русско-японской войны (1904–1905). В Первую мировую войну вступил командиром 22-го армейского корпуса (с 1912). Возглавлял корпус во время боев в Восточной Пруссии, Карпатах, Галиции. Оставался на этом посту до самой смерти; скоропостижно скончался на фронте в марте 1917 г.
20
Газенкампф Михаил Александрович (1843–1913). Генерал от инфантерии (1905). Участник подавления Польского восстания (1863–1864) и Русско-турецкой войны (1877–1878). Профессор Николаевской академии Генерального штаба (1889), почетный член Конференции Николаевской академии Генерального штаба (1894). Астраханский губернатор и наказной атаман Астраханского казачьего войска (с 1895). Член Военного совета (с 1903); с октября 1905 г. – помощник Главнокомандующего войсками Гвардии и Санкт-Петербургского военного округа; член Совета государственной обороны и Высшей аттестационной комиссии с оставлением членом Военного совета.
21
Столыпин Петр Аркадьевич (1862–1911). Политический деятель, реформатор. Окончил физико-математический факультет Петербургского университета со степенью кандидата. В 1884 г. причислен к Министерству внутренних дел; с 1886 г. служил в Департаменте земледелия и сельской промышленности; камер-юнкера двора (1888), камергер двора (1896). С 1889 г. – ковенский уездный предводитель дворянства; с 1899 г. – губернский предводитель дворянства Ковенской губернии. В 1902–1903 гг. губернатор Гродненской, в 1903–1906 гг. – Саратовской губерний. С апреля 1906 г. министр внутренних дел, с июля – председатель Совета министров России (1906–1911). В 1907 г. добился роспуска II Государственной думы; добился утверждения нового избирательного закона, который позволил усилить позиции правых партий в новой думе. Автор аграрной реформы, призванной создать на селе крепкие крестьянские хозяйства, путем раздела общинных земель в сочетании с переселенческой политикой. Разработал также ряд крупных законопроектов, в том числе по реформе местного самоуправления, введению всеобщего начального образования, о веротерпимости и др. Смертельно ранен эсером Д. Г. Богровым в сентябре 1911 г. в Киеве.