— Ну и что мне с вами делать? — ответа я не ожидала, просто вслух обозначила невесёлые мысли.
Шесть бессознательных девушек я погрузила в карету без окон, обнаруженную при доме Гриса, и увезла, чтобы их в попытке прикрыть преступления сына не убил папаша-лорд. Возможности спрятать карету с лошадьми отводом глаз не было, так что я надеялась на репутацию самого барона: вряд ли кто-то желал присматриваться к транспорту для доставки его жертв.
И вот я доставила девушек в противоположную часть города, остановилась в неприметном переулке и попыталась привести их в чувства, да не вышло.
Что с ними делать-то?
Раньше можно было обратиться в храм богини Элеи. Она помогала… действительно помогала: и вылечить, и примириться, и вернуться в мир. Её жрицы знали, что делать, принимали пациенток в любое время дня и ночи.
— Ни одно доброе дело не останется безнаказанным, — я присела на подножку кареты и облокотилась на колено.
Наверное, следовало найти лекаря. Посмотрела на тёмное небо с проблесками звёзд: в такой неурочный час он ещё и дополнительную плату потребует. И как я объясню это всё?
Вот чем людям не угодила богиня Элея? Она сохраняла нейтралитет и помогала всем.
А этих девушек теперь даже властям не передать, потому что власти связаны с мучившим их ублюдком. Похоже, придётся возиться с ними дольше, чем планировала, и начать со смены транспорта: наверняка труп Гриса уже обнаружили, скоро начнут искать меня, и карета слишком приметна.
Позади раздался хриплый вскрик. Кто-то из бывших пленниц очнулся и забился в угол.
— Не бойся, вы уже на свободе, — как можно ровнее сказала я. — Лучше подскажи, куда вас можно отвезти, где помогут?
Она тяжело дышала. Испуганный зверёк на перепутье.
— Послушай, я никогда не была хороша в утешениях… — я поправила закрывающий лицо платок, — и уже немного устала помогать, давай ты облегчишь мне дело и скажешь, куда вас отвезти, чтобы о вас позаботились.
— Б-барон?
— Сдох, но его папаша может пожелать вас допросить, так что нужно шевелиться быстрее: карета слишком приметная.
— Тогда… нанять извозчика… и… можно… ко мне домой.
Что ж, это уже было похоже на план действий.
Рынок гудел. Известие о смерти кровавого градоначальника всполошило народ. Тут и там шептались. Громко говорить боялись, потому что ожидался приезд лорда и расследование, но пока — пока все просто осознавали новость. Общий вывод был таков — наконец-то барон Грис позарился не на ту женщину. Ха! Была она возлюбленной или дочерью кого-то могущественного или сама волшебница высокого ранга — слухи разнились, но уже дошли до того, что не только барон Грис полёг, а все его бандиты, ночью разнёсшие «Волшебную птицу».
В общем, сегодня явно больше разговаривали, чем торговали. С прикупленными двумя корзинами я ходила по рядам, приценивалась к вещам, чтобы лучше понимать стоимость предметов, собраться в дорогу и правильно продавать трофеи.
Девушек я оставила на попечение вдовой матери одной из них — та уже и не чаяла увидеть дочь живой, всю её зацеловала. Снова моё сердечко немного потревожили семейными объятиями. Часть денег я оставила им на лечение и первое время, убедилась, что лекаря вызвали и он помогал действительно всем. Посидела на крыше, высматривая потенциальных преследователей, но за нами никто не шёл.
Наблюдая за домом, выкачала ману из трофейных кристаллов и магических предметов. Это способность более высокого круга, но для неё нужен скорее опыт управления маной, чем сила, а мне необходимо накопить много маны, чтобы перейти на третий круг, поэтому выбрала не продажу, а поглощение. Жаль, вещей достала маловато.
Но в итоге я всё равно в большом плюсе, особенно если лорд не сядет на хвост.
Сдобный ряд поражал разнообразием. Наконец, я нашла то, что мне понравилось и по запаху, и по виду, и по чистоте продавца.
— Все пирожки с мясом и яйцами. И сладкие тоже, — я протянула торговке корзинки.
— Да-да, прям всех вырезали, под корень заразу, — шушукались рядом.
— Давно пора!
Все вокруг обсуждали смерть Гриса, так что на меня никто не обратил внимания, даже торговка удивилась лишь чуть и опять прислушалась к сплетням об уничтожении банды, но, получив монеты, пирожки в корзины укладывала споро.
Уловив прикосновение к плащу, я, не оглядываясь, шлёпнула по детской руке и пригрозила пальцем. Неудачливый воришка рванул прочь. Он в этой толпе был не один: тощие, с блестящими от голода глазами, они скользили между людей, выискивая подходящую жертву в слишком взбудораженной для улова толпе. Общались знаками. Полностью понять их я не могла (в каждом городе свой тайный язык), но, пока ходила, вычислила и тех, кто искал ротозеев, и тех, кто должен их отвлекать или подрезать, и готовых подхватить добычу, чтобы с ней не поймали самого исполнителя. Тех, кто наблюдал за всем для вычисления доли, которую воришки должны будут отдать, я тоже определила.