Монстры напоминали кошек, только в разы больших в размере, со светло-рыжим окрасом и пятнами по всему телу. Они очень быстры и сильны. После их появления почти все прочие лесные зверушки были сожраны. Чудовища начали поедать друг друга. Проблема в том, что эти существа могут мгновенно разделиться на двух таких же, но чуть меньших в размерах. Таким образом популяция их, даже с каннибализмом, не менялась. А вскоре они поняли, что под носом имеют весьма вкусное мясо. Поэтому начали терроризировать посёлок.
Было бы у нас оружие, более эффективное, чем копья и луки… Иваныч рассказывал, что в его время у людей было нечто особое, что называлось огнём. Огонь мог улучшать качество еды, давать свет по ночам, а также стал бы эффективным оружием против монстров. Более того, с помощью огня могли работать многие вещи, оставленные тем поколением. Однако огонь внезапно пропал. Его не могли разжечь никаким способом. Обыденная вещь стала недосягаемой. Теперь мы были вынуждены греться на солнечном свету, на зиму уходить под землю, в утеплённые всеми меховыми полотнами, что у нас были, комнаты. Все запасы в посёлке были съедены за пятнадцать лет. Нам с этим повезло: в посёлке находилась фабрика не скоропортящейся продукции. Но и её запасы истощились. Последние восемь лет были для нас просто адом. Люди пытались употребить в пищу всё, что можно. Все домашние животные были съедены уже давно. Оставалось только идти в леса на охоту. Тут-то мы и столкнулись с главным бичом.
Эти твари нападали много раз. Сначала мы прятались по домам, потом, смекнув, что они – единственное более или менее доступное мясо, начали окружать посёлок стенами из кольев. Во время строительства забора они несколько раз оббегали нас с тыла, убивали и разрушали стены. Но мы бились, не смели отдавать им свои жизни. Погибших братьев и сестёр, отцов и матерей, мы со слезами на глазах съедали, ведь еды не было совсем. О похоронах речи и не заходило.
Кое-как мы возвели стену. На поле, которое отделяло посёлок от леса, мы вырыли много ям с кольями. С тех пор они иногда наведываются к нам, но внутрь попасть не могут. Нам иногда удаётся напороть одинокого монстра на колья и затем заколоть копьями, но очень редко. Такое событие – просто праздник. Еды, правда, всё равно не хватает. Мы истощаемся на глазах. Сбежать многие тоже пробовали. Посёлок наш окружён лесом. К остальному миру вела одна, сейчас уже заросшая, дорога. Уверен, из тех, кто пытался пересечь лес, никто не выжил. Иначе за нами уже приехала бы помощь.
Мне тогда было только 12 лет, причём, для своего возраста я был отсталым в развитии. Игрался с мелкими детьми шести-семи лет, когда мои сверстники помогали взрослым найти пропитание. Вообще, в нашей компании так же был мой четырнадцатилетний друг Женя. Его отец, Филипп Мохнатый, считал сына ошибкой, никогда его не любил. Всё из-за того, что у Жени были врождённые проблемы с руками. Они были непропорционально тонкими. Казалось, кожа была просто натянута на кости. Такими руками он не мог держать почти ничего. Охотник из Жени вышел бы ужасный. Поэтому Филипп, как самый успешный охотник в посёлке, отец ещё двух сыновей и дочери, которые все пошли по стопам отца, возненавидел сына за слабость.
Таким образом, мы, двое недоразвитых, сидели в тылу, пока наши отцы и братья, и даже некоторые сёстры, воевали с монстрами за территорию. Но я на самом же деле лишь притворялся, чтобы проводить время в посёлке. Я много времени читал. Все книги, газеты, журналы, которые находил. Особенно меня заинтересовала одна статья в газете. Там учёный физик описал принципы работы радио. И у меня сразу родилась мысль: мы могли бы послать сигнал, сообщить о нашем положении! Всего-то нужен радиопередатчик и источник энергии. Я рассказал всё Жене.
– Лёх, радиопередатчик был на чердаке у меня дома! Очень старый, но, может, его можно починить! – вспомнил он.
Мы вприпрыжку побежали к Жене домой. Прямо на входе мы столкнулись с Филиппом. Поначалу я подумал, что это монстр, и дёрнулся назад. Потом, разглядев хоть и исцарапанное, но человеческое лицо, я успокоился. Филипп носил шкуру убитого им монстра. Историю о той охоте пересказывали у нас. Ей вдохновляли новых охотников. Да, Филипп Мохнатый не был первым убийцей монстра. Этот монстр также не был самым крупным. Но Филипп убил больше всего монстров, а эта шкура – трофей самой запоминающейся охоты. Тогда он дрался со зверем в одиночку и, выждав момента, когда он решит раздвоиться, в прыжке рубанул его топором. Монстр умер, так и не закончив раздвоение. Поэтому тело было вытянуто вширь, а головы было две. Удар пришёлся прямо промеж двух голов. С тех пор он всегда одевает двухголовую шкуру, веря, что она даёт ему удачу на охоте.