И тоже раздарил полученное золото.
Это, если можно так сказать, было характерно для Сетона: продемонстрировав трансмутацию, оставить еще и вещественное доказательство того, что считалось невозможным…
Зато в Страсбурге его ждала неудача.
Приезжему срочно понадобилась плавильная печь и кое-какое лабораторное оборудование.
Все это согласился предоставить на время аптекарь Густенхофер.
В знак благодарности Сетон подарил ему немного порошка проекции и объяснил, как им надо пользоваться.
Первое, что сделал аптекарь, было вполне логично: проверил снадобье, самостоятельно осуществив трансмутацию.
Затем, не помня себя от восторга, собрал родственников и друзей, чтобы поразить их воображение.
Цели своей он добился, но стал при этом хвастать, будто Камень — результат его многолетних трудов.
И что он теперь адепт, посвященный в тайну Великого Деяния…
По городу пошли слухи.
Да такие упорные, что буквально на следующий день городской совет Страсбурга направил к нему делегацию из трех человек.
Зарвавшийся аптекарь охотно подтвердил слухи, выдал каждому пришедшему по щепотке порошка и объяснил, как им надо пользоваться…
Надо ли говорить, что даже чиновники, не сведущие в науках, благополучно осуществили трансмутацию и через пару часов держали в руках золотые слитки?
Это лишь прибавило славы Густенхоферу.
И проблем.
Слухи докатились до Праги, и император Рудольф направил в Страсбург группу особо доверенных людей.
Густенхофер и пикнуть не успел, как его вытащили из дома, посадили в карету…
Император Рудольф потребовал, чтобы аптекарь открыл ему тайну Великого Деяния.
А когда получил отказ, то дал приказ пытать…
В конце концов Густенхофер во всем сознался.
Он рассказал, что порошок проекции ему подарил один адепт, и отдал все, что у него осталось от дара Сетона.
Рудольф самолично осуществил трансмутацию и потребовал, чтобы аптекарь сделал еще…
Слова Густенхофера о том, что он не умеет, воспринял лишь как очередную уловку.
Приказал отправить пленника в пражскую крепость и держать до тех пор, пока не откроет тайну.
Никакой тайны Густенхофер, разумеется, не знал.
Так и умер в темнице.
Узнав, что аптекаря посадили, Сетон понял, что то же самое может случиться и с ним.
Наверняка император пустит ищеек по следу и будет с особым пристрастием слушать донесения осведомителей…
Шотландец не прервал поездку по Европе — он продолжал обращать в алхимию неверующих, публично совершая трансмутацию[66].
Просто он стал более осторожен: на одном месте долго не засиживался, представлялся каждый раз новой фамилией…
Он совершил проекцию в Оффенбахе (город близ Франфуркта).
Потом — сразу несколько трансмутаций в Кельне.
Из Кельна перебрался в Гамбург, из Гамбурга — в Мюнхен…
В Мюнхене он влюбился, и любовь эта была взаимная.
По сохранившимся отзывам, девушка отличалась редкостной красотой.
Ее отец, богатый и влиятельный человек, не дал своего благословения на брак.
Тогда Сетон подговорил девушку, они вместе сбежали из Мюнхена и обвенчались…
Осенью 1603 года приехали в Кроссен.
Слава опережала Сетона.
Узнав, кто приехал в город с молодой женой, герцог Саксонский тут же послал приглашение.
И тут адепт совершил ошибку.
Вместо того, чтобы тут же покинуть город, он откликнулся на приглашение герцога.
Но вместо себя послал слугу с дозой порошка проекции.
Слуга благополучно осуществил проекцию.
Был он неглупый человек, и по ситуации понял, что дело пахнет жареным…
И верно.
Пока герцог восторгался умением его хозяина, к дому, где остановился Сетон, были посланы стражники.
Сетона арестовали, доставили в резиденцию, и герцог потребовал открыть тайну Великого Деяния.
Алхимик отдал все запасы готового порошка проекции, но главное сказать отказался.
Тогда его отправили в пыточную.
Пытали страшно — дыбой, огнем…
Когда в теле Сетона не осталось ни одного целого сустава и здорового участка кожи, к которому можно приложить раскаленный прут, ему дали отлежаться.
А затем возобновили пытку…
Глава двадцать девятая
СЕНДИВОГ
Когда алхимика арестовали, во владениях герцога находился некто по имени Михаэль Сендивог.
Он родился в Моравии, но жил в Кракове — там у него был дом.
Поэтому в историю алхимии этот человек, прозванный «Германским Гермесом», вошел как «польский алхимик».
66
Отвечая на вопросы, он говорил, что охотно покажет трансмутацию любому скептику. Если попросят сделать много золота, то изготовит много — на 50–60 тысяч дукатов. Но он никогда не откроет тайну Великого Деяния. Дескать, ему запрещено…
Не знаю, насколько точна цитата о запрете.
Может, Сетон имел в виду Высшие силы…
Но не исключено, что он лишь подмастерье, отправившийся в просветительский тур, и запрет наложил его учитель, адепт, изготовивший Камень.
В таком случае, Сетон не адепт, а опытный суфлер…