Арабы изображены грубыми варварами. В своих первых рейдах на Файюм они убивали без разбора; в одном городке «они предали мечу всех, кто сдался, и никого не щадили, ни старцев, ни младенцев, ни женщин», а в другом «убивали всех, кого находили на улицах и в церквях: мужчин, женщин и младенцев, и никого не помиловали». Амр арестовал ромейских магистратов и заковал по рукам и ногам на время, пока он отбирал их имущество. Не легче пришлось и крестьянам, которым удвоили налоги и принудили поставлять корм для лошадей. После окончательного завоевания Александрии Амр занялся взиманием оговоренных налогов, но не трогал церковного имущества и постоянно охранял церкви. Однако для других налоговое бремя было тяжело, и бывало, что люди скрывались, потому что им нечем было платить налог.
Иоанн находит суровые слова и для арабов, и для местных жителей, сотрудничавших с ними. Египтян заставили доставлять корм для животных и молоко, мед и плоды. Их заставили выкопать канал от Вавилона до Красного моря, и «ярмо, возложенное ими (арабами) на египтян, было тяжелее ярма, возложенного на израильтян фараоном, которого Гоеподь судил по справедливости и утопил в Красном море со всем его войском, после того как поразил многими бедствиями и людей, и скот. Когда свет Господнего суда падет на исмаилитов, да поступит Он с ними, как поступил с фараоном!» Затем Иоанн добавляет, что все это — наказание за людские грехи, но он верит, что «Бог уничтожит врагов Креста, как обещает Библия».
Несмотря на описанные жестокости, постепенно и подспудно налаживалось сотрудничество. Мы скоро узнаем о «египтянах, совершивших отступничество от христовой веры и принявших веру скотскую», и о местных чиновниках, которые, волей или неволей, работали на мусульман.
Иной, но столь же неоднозначный отклик христианского летописца мы видим в латинской «Хронике 754 года». Автор ее, возможно, жил в Кордове и, возможно, был достаточно стар, чтобы запомнить падение визиготского королевства. Его знакомство с историей и политикой Аль-Андалуса предполагает, что он мог служить в мусульманской администрации. Он взялся за написание хроники всего мира, поэтому затронул и подъем арабов на Среднем Востоке за восемьдесят лет до времени написания. Нигде в своем труде он не упоминает, что сарацины — приверженцы новой религии. Он просто сообщает, что сарацины восстали и завоевали Сирию, Аравию и Месопотамию, «более коварством, чем силой своего вождя Мухаммада, и опустошили соседние провинции, продвигаясь не столько прямыми атаками, сколько тайными вылазками». Несмотря на свое презрение к боевым качествам арабов, автор деловито перечисляет первых халифов в сплетении с историей Византийской империи. Некоторые халифы — хорошие люди. Йазида I (680-683), которого Иоханнан бар Пенкайе пренебрежительно характеризует как «любителя детских забав и пустых развлечений», а его правление называет «пустоголовой тиранией», автор «Хроники 754 года» хвалит как «самого приятного» из сыновей Муавийи: «Весьма любимый подданными стран, бывших под его правлением, он никогда, как водится у людей, не искал славы царской, но жил как все простые горожане». Эта сдержанность оценок резко изменяется, когда хроника доходит до завоевания мусульманами Иберии. Муса ибн Носсейр изображается злобным варваром:
Он разрушал прекрасные города, сжигая из огнем; приговаривал властителей и людей сильных к кресту и рубил отроков и младенцев мечом. Он так запугал всех, что иные из оставшихся городов вынужденно просили о мире, и сарацины, уговорив и высмеяв их не без искусства, незамедлительно даровали просимое. Когда же жители со временем отвергали то, что приняли из страха и в ужасе, то старались сбежать в горы, где им грозил голод и другие смертельные опасности.
После этого риторического обвинения хроника возвращается к деловому тону. Есть хорошие мусульманские правители, есть и дурные, как есть и хорошие и дурные христиане. В сообщении о битве при Пуатье (732), где христиане наголову разбили мусульман, он приводит несколько полезных подробностей, но в тоне не чувствуется торжества по поводу победы христианства. Самые мерзкие злодеи в хронике — это те арабы из Сирии, которые перебрались на полуостров после поражения восстания берберов в 742 году и начали спор за власть с потомками первых арабских и берберских поселенцев-завоевателей. До самого конца хроники автор выглядит прекрасно осведомленным о событиях как на мусульманском Востоке, так и в Иберии. Напротив того, Франция и Италия, страны латинского языка и христианства, ему почти совершенно не известны. Автор хроники 754 жил и трудился в мире, где взаимоотношения между мусульманами и христианами стали будничными и деловыми, и кое в чем он отождествляет себя с правящими кругами мусульман Кордовы, хотя уверенно относит себя к христианам. Люди такого рода входили в арабскую администрацию на Востоке: у нас нет прямых свидетельств об их взгляде на происходящее, но вероятно, они походили на автора «Хроники».