Бог послал нам Пророка, призвавшего нас, но мы избегали его и сторонились его. Затем иные из нас уверовали и последовали за ним, в то время как другие остались вдали от него и называли его лжецом. Я был среди тех, кто называл его лжецом, чуждался его и сражался с ним. Затем Господь захватил наши сердца и за волосы привел нас к нему и заставил следовать за ним. Пророк сказал мне: «Ты меч среди мечей Господа, которые Бог обратил против язычников», и молился о моей победе. Так я получил имя Меча Господа, потому что теперь я более всех мусульман ненавижу язычников[22].
Абу Бакр приказал Халиду как можно быстрее направиться на помощь войскам в Сирии, война с которой уже достигла критической фазы. На Пасху 634 года (24 апреля) он со своим войском внезапно обрушился на христиан Гассанидов — союзников Византии, праздновавших Пасху на сочной траве среди весенних цветов на лугу в Мардж-Рахит у северных стен Дамаска. Затем он повернул на юг на соединение с другими мусульманскими военачальниками, которые, по-видимому, объединились под его командованием, чтобы противостоять имперскому войску византийцев. Они начали с атаки на город Бостру.
Бостра лежит на северной стороне современной границы между Сирией и Иорданией, в равнинной, но плодородной местности, усеянной черными базальтовыми валунами —характерной чертой этих мест. К северу от города поднимаются хорошо видимые с его стен вулканические холмы Хаврана. Горы эти, хотя и скалистые, не особенно высоки и, как многие вулканические рельефы, содержат участки чрезвычайно плодородной почвы. Земли Бостры были ближайшей к Аравии местностью, способной снабжать бедуинов пшеницей, вином и маслом. Город разбогател, исполняя роль перевалочной базы для торговцев, и многие верили, что сам Пророк в молодости побывал в нем и учился таинствам христианской веры у монаха Бахиры. Кроме того, Бостра была политическим центром. Когда римский император Траян в 106 году аннексировал Нубийское царство и превратил его в римскую провинцию Аравию, он перенес столицу из далекой южной Петры в более доступную (для римлян, естественно) Бостру. Сложенные из прочного черного базальта руины древней Бостры — одни из самых впечатляющих на Ближнем Востоке. Огромный римский театр сохранился почти полностью, став центром позднейшей средневековой крепости. Колонны и мостовые указывают на древние улицы, вдоль которых видны остатки бань и больших христианских церквей, в том числе величественного круглого собора.
Неизвестно, успели ли византийцы восстановить имперское правление городом после ухода Сасанидов. Город, по всей видимости, почти не оказал сопротивления, и к концу мая 634 года заключил мир с мусульманами. Горожане согласились выплачивать ежегодный налог. Это был первый крупный сирийский город, захваченный армией вторжения.
После покорения Бостры мусульманские войска двинулись на запад на помощь Амру ибн аль-Асу, который после первой победы при Датхине столкнулся с большими силами византийцев, сосредоточенными к юго-западу от Иерусалима на дороге к Шзе. Халид и прочие пересекли долину Иордана, очевидно, не встретив никакого сопротивления, и соединились с людьми Амра. Объединенное войско мусульман, по свидетельству одного источника[23], насчитывало около 20 000 человек. Командовал ими Амр — единственный арабский военачальник, упоминаемый хронистами, неизменно подчеркивающими его ум и проницательность. Описывают, как он лично пробирался на разведку во вражеский лагерь и посылал туда лазутчиков и как византийский генерал обращался к нему в письмах как к равному по искусству. Армии сошлись в месте, которое мусульманские авторы называют Аджнадайн, где и произошло решающее сражение. У нас отсутствует подробная информация о ходе сражения, но ясно, что византийцы потерпели поражение и остатки их войск отступили в Иерусалим и другие укрепленные города. Известие о победе мусульман разлетелось далеко, и, по-видимому, эта самая битва упоминается во франкской хронике Фредегара, написанной во Франции двадцатью годами позже. Он вводит интересную, и, возможно, правдивую подробность, что «сарацины (мусульмане) предложили Ираклию выкупить обратно трофеи, только что захваченные у побежденных, но император отказался платить за краденое добро»[24].