Значит, «исправившийся» Сидоренко может позволить себе не вставать при появлении начальника ИТУ?! Поступок вызывающий даже в обычной колонии — тем более в «воровской крытке»! Ой, не вяжется что-то у «воспитателей»…
Зная историю «воровского братства», психологию «воров», приходится сомневаться, что их можно «сломать» «строго по закону» (как утверждал сам Снырцев). Если уж в обычных «зонах» никогда не стеснялись в средствах, то «Белому лебедю» просто по статусу положено!
Ну не будет настоящий «вор» или «авторитет» «ломаться» только потому, что ему якобы «перекрыли каналы информации» и «дороги» с волей! Тем более что такое «перекрытие» — не более чем миф. Это даже в лучшие времена косвенно признавал сам Снырцев, рапортуя:
Очень трудно поддаётся нашему воздействию «вор» Кутателадзе… Его щупальцы простираются далеко за пределы колоний нашей области… Существующие каналы связи Кутателадзе со «свободой» надёжно контролируются администрацией центра.
Но если «дорога» одного «авторитета» контролируется администрацией, это не значит, что она контролирует все подобные нелегальные связи. Это практически неосуществимо. Что и показали дальнейшие события.
В августе 1992 года начальник Усольского УЛИТУ Василий Снырцев с гордостью рапортовал о том, что «в течение всего времени существования в профилактическом центре не допущено ни одного преступления». И следом, в ноябре того же года, в «Белом лебеде» рвануло с такой силой, что грохот разнёсся по всей стране. Рвануло и в прямом, и в переносном смысле.
Причиной послужило открытое предательство служебных интересов двумя офицерами «Белого лебедя», причём офицерами достаточно высокого ранга — командиром войскового подразделения, охранявшего ЕПКТ, подполковником внутренней службы О. Большаковым, и начальником отделения боевой подготовки подполковником внутренней службы В. Юрьевым. Большаков передал осуждённому Таранюку гранаты и боеприпасы, украденные Юрьевым на службе! Хороша «изоляция», о которой с гордостью поведал всей стране Снырцев! Если подполковники проносят оружие, что говорить о каких-нибудь лейтенантах или тем паче прапорщиках? Что говорить о проносе жалкой колбасы или спиртного? Кстати, любопытные подробности сообщил в ведомственном журнале «Преступление и наказание» журналист Владимир Грибов:
Как выяснилось, О. Большаков давно уже наведывался к осуждённому, который заведовал в колонии выпуском ширпотреба из дерева. За дешёвые поделки, за водку (выделено мною. — А.С.) и купился офицер...(«Серые будни «Белого лебедя»)
То есть оказывается, что дело дошло до того, что САМИ АРЕСТАНТЫ имели возможность угощать сотрудников водкой! И это — «изоляция»?!
Но если разговоры об изоляции, перекрытии каналов информации и прочем — желаемое, выдаваемое за действительное, — как же в таком случае «перевоспитывались» уголовные лидеры?
С началом 90-х годов во все инстанции хлынули потоки жалоб от арестантов учреждения АМ-244-6 (так на официальном языке называется Соликамское ЕПКТ). Причём писали часто люди, уже освободившиеся, никогда не имевшие корней в уголовном мире, так называемые «мужики». Писали о пережитом, о страшных испытаниях, о бесчеловечном отношении к арестантам…
Волна жалоб была связана с верой в так называемую горбачёвскую «гласность». Но дальнейшие события показали, что надежды эти были беспочвенными. Правда, — по центральному ТВ прошёл жуткий по своей откровенности фильм о «Белом лебеде», однако многочисленные ведомственные комиссии, разумеется, после проверок ЕПКТ в один голос сообщали, что «факты не подтвердились».
«День добрый!!!
Пишет вам осуждённый Никулов Э. Д. Мой протест против насилия, беззакония прошу опубликовать в газете.
…Блеск кафеля и идеальная чистота на территории учреждения — это лишь внешний фон «Белого лебедя». Сколько людей они загнали в могилы, но кое-кто и жив остался чудом. Я проехал много пересылок и нахожусь в местах не столь отдалённых девятый год, но такого беспредела я не встречал. На этом «Белом лебеде» диктаторский режим. Люди страдают годами. В 50-градусный мороз раздевают их донага и загоняют в прогулочный дворик…
(Из письма осуждённого в редакцию газеты «Советская Россия»)
И грянул гром… 23 ноября 1992 года в кабинет начальника помещения камерного типа Голованова вошёл осуждённый Шафранов и, угрожая ему гранатой, потребовал ключи от камеры, куда был водворён его приятель Таранюк. (Обратим внимание: в едином помещении камерного типа существует ещё одно помещение камерного типа! С точки зрения закона и здравого смысла — это абсурд…). После освобождения Таранюка оба арестанта захватывают в заложники начальника транзитно-пересыльного пункта майора Мякишева и требуют предоставить им машину для выезда из колонии.