Галлы в этом смысле не были, разумеется, исключением и не смирились с навязанной им римлянами моделью верноподданных, по которой они обязаны платить дань, отдавать заложников и быть живым товаром на невольничьих рынках.
В зимние месяцы пятьдесят седьмого и пятьдесят шестого годов проконсулу вновь пришлось заняться ратным делом. Сначала альпийские горные племена напали на лагерь двенадцатого легиона, и римляне, неся потери, с трудом вырвались из окружения и вынуждены были искать зимние квартиры в Провинции.
А молодой Публий Красс, сын триумвира, зимовавший с седьмым легионом «у самых берегов Океана, в стране андов», решил послать своих людей за провиантом к соседним племенам, в том числе и венетам, известным как опытные мореходы. Они задержали фуражиров, их примеру последовали и другие общины и потребовали у римлян отпустить своих заложников в обмен на задержанных солдат.
Повод к очередной кровавой бойне был нешуточный, и Цезарь, разумеется, тотчас же им воспользовался, при этом послал Лабиена в Бельгию, а Красса в Аквитанию, чтобы они держали эти крупные народы «в повиновении», пока он будет разбираться с этими морскими разбойниками венетами. На этот раз полководцу пришлось вести непривычную войну не на суше, а на воде, и для этого пришлось строить флот. Корабли противника были плоскодонными, что давало им преимущество на отмелях и во время отлива, и парусными. В отличие от римских, гребных (паруса служили лишь вспомогательным средством), что тоже давало врагу превосходство в скорости и во время маневрирования.
На носах римских кораблей примерно на уровне воды были так называемые «ростры» (дословный перевод – клювы), тараны из меди и стали, которыми делали пробоины в кораблях противника. Но этот метод не приносил результата, потому что суда венетов были из дуба, да и посадка у них была низкая. Хитроумные римляне, однако, нашли прекрасный способ борьбы: с помощью прикрепленных к шестам серпов они перерезали крепившие снасти канаты, и когда корабль терял управление, брали его на абордаж, ну а дальше все было в личной храбрости и умении вести рукопашный бой. Победа вновь оказалась за Цезарем, и он приказал побежденных продать в рабство в назидание тем, кто осмелится захватывать в плен мародерствующих римских фуражиров.
Молодой Красс также потешился в Аквитании ратным делом и перебил не один десяток тысяч варваров.
Цезарь произвел зачистки и на других территориях, сжигая поля и селения и угоняя скот.
В Галлии все более или менее поуспокоились, но у Цезаря никогда не переставали чесаться руки, и его алчный взор на этот раз обратился за Рейн. В консульство Помпея и Красса, то есть в пятьдесят пятом году, он решил вторгнуться и на германские земли, а поводом стало миротворчество. Дело в том, что два или три германских племени, притесняемые свебами, самым могущественным народом Германии, переправились через Рейн и завладели галльскими землями. Их следовало, конечно, отправить обратно, но это слишком хлопотно, дипломатия с варварами приводит иной раз к нежелательным последствиям, поэтому он поступил как всегда – перебил в сражении.
Другие германские племена, в частности убии, также жаловались на свебов. И Цезарь решил наведаться за Рейн, куда еще не ступала нога римского легионера. Для этого был выстроен мост. Автор «Записок» дотошно описывает, к каким инженерным хитростям приходилось прибегать, чтобы всего за десять дней возвести надежную переправу через широкую с сильным течением реку.
На другом берегу к проконсулу пожаловали посольства различных племен, но когда он в знак покорности потребовал заложников, этого не дождался – все попрятались в леса. До него дошли слухи, что свебы, племя рослых и могучих бесстрашных воинов, закаленных жизнью под открытым небом и питавшихся исключительно молоком и мясом, запретивших ввоз вина в свою страну, собирают в глухомани огромную армию, чтобы прогнать незваных римлян. Рисковать на чужой территории, не имея надежных тылов, полководец не стал – полной уверенности в победе над многочисленным врагом не было. Он не хотел, чтобы бесстрашные зарейнские варвары сломали ему имидж непобедимого полководца, поэтому приказал разорить близлежащие села и скосить на полях хлеб, затем переправился обратно в Галлию, «полагая, что им достаточно сделано для славы и пользы римского народа».
Лето еще не кончилось, и Цезарь решил использовать благоприятное время года для экспедиции в Британию, куда также еще не ступала нога римского солдата. Островитяне до сих пор свободны, не платят дани и что хуже всего – помогают бунтующим галлам. Этому надо было решительно положить конец.