Паралич власти и дискредитация династии привели к тому, что в конце 1916 года к царю обратились консервативный Государственный совет и съезд объединённого дворянства с просьбой об устранении влияния «безответственных сил» и создании пользующейся доверием Думы. Члены царской семьи поддержали её. Великий князь Михаил Михайлович писал из Лондона 15 (28) ноября: «Я только что возвратился из Бэкингемского дворца. Жоржи (английский король Георг V. — И. К.) был огорчён политическим положением в России. Агенты Интеллидженс сервис, особенно очень хорошо осведомлённые, предсказывают в России революцию. Я искренне надеюсь, Ники, что ты найдёшь возможным удовлетворить справедливые требования народа, пока ещё не поздно». Либеральная оппозиция во главе с лидером партии октябристов А. И. Гучковым уже помышляла о дворцовом перевороте, а убеждённый монархист В. М. Пуришкевич организовал убийство Распутина. Императрица призывала царя употребить силу. «Россия любит кнут!» — писала она 3 декабря 1916 года, а на следующий день заклинала: «Будь Петром Великим, Иваном Грозным, императором Павлом — сокруши их всех... Распусти Думу сейчас же... Будь властелином, и все преклонятся перед тобой». Но было уже поздно.
В царствование Николая II Россия прошла три периода развития (1894—1905,1907—1914 и 1914—1917 годы). В начале каждого из этих витков была возможность проведения реформ, а заканчивались они революцией или близкой к ней ситуацией. Но во всех случаях царь и его ближайшее окружение отвергали сколько-нибудь последовательные реформы и тем самым делали неизбежной революцию, а себя обрекали на изоляцию. В феврале 1917 года режим Николая II некому было защищать, кроме полиции: от него отвернулись и Дума, и родственники, и военное руководство, и Церковь (27 февраля Синод отказался осудить восставших в столице).
В Петрограде всеобщая стачка перешла в восстание войск и населения, в результате которого царские министры были арестованы. Николай сначала отправил водворять порядок генерала Иванова, затем двинулся сам — но царский поезд уже не смог пробиться в Царское Село и вынужден был повернуть на Псков. Здесь в два часа ночи 2 марта 1917 года Николай подписал указ об «ответственном министерстве». Но он безнадёжно опоздал. Руководство Думы и Ставка уже не считали возможным продолжение его царствования. После отказа всех командующих фронтами поддержать царя он в 15 часов отрёкся от престола в пользу сына, но затем изменил решение и спустя семь часов составил акт отречения в пользу брата Михаила. В его дневнике остались записи:
«1-го марта. Среда.
Ночью повернули с М[алой] Вишеры назад, т. к. Любань и Тосно оказались занятыми восставшими. Поехали на Валдай, Дно и Псков, где остановился на ночь... Гатчина и Луга тоже оказались занятыми. Стыд и позор! Доехать до Царского не удалось. А мысли и чувства всё время там! Как бедной Алике должно быть тягостно одной переживать все эти события! Помоги нам, Господь!
2-го марта. Четверг.
Утром пришёл Рузский (командующий Северным фронтом. — И. К.) и прочёл свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко (председателем Государственной думы. — И. К.). По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, т. к. с ним борется соц.-дем. партия в лице рабочего комитета. Нужно моё отречение. Рузский передал этот разговор в Ставку, а Алексеев (начальник штаба Ставки. — И. К.) всем главнокомандующим. К 2 1/2 ч. пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из Ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с кот. я переговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжёлым чувством пережитого. Кругом измена и трусость, и обман!»80