— Вот, и они дорожили, наши предки. Для них каждая вещь была одна единственная, и делалась не один день, а, может, не один месяц… А мы тут приехали и разворотили то, что осталось от их домов. Расчищаем могилы. Для нас это — находки, не более того. А мы с Любкой… — Алиса запнулась и замолчала, глядя на догорающую хворостину, которая она держала над костром.
Чем больше Гена слушал Алису, тем больше боялся начать говорить о том, ради чего он ее сюда позвал. Ему казалось все, что он хотел сказать — нелепо, и не может быть правдой. А на самом деле, он просто боялся. И, все же, глубоко вдохнув, он начал:
— Кстати, я хотел сказать…
Алиса повернулась. Она смотрела прямо в глаза. И ждала. Она знала, что это что — то важное. Она чувствовала.
— Я нашел одну штуку… Ну тогда, помнишь, когда голову разбил. Тогда… когда…
Пауза. Он ощутил в желудке холодный комок. Он смотрел Алисе в глаза, и не мог произнести ни слова.
— Ты чего, Саш? Тебе плохо? Можем не говорить об этом. Я понимаю, что тебе, наверное, неприятно вспоминать… Точнее, от того, что ты не помнишь…
Но Гена взял себя в руки и сказал:
— Да все нормально. Я хотел сказать, что нашел золотой амулет. Или вроде того. Древний. Ирине сразу не стал говорить, потому что… Ээээ… Ладно, не важно, почему. Ну так вот. Положил я эту штуку себе под подушку. И мне стали сниться сны, про которые я рассказывал… А потом, на раскопе, та глиняная кукла, которую ты нашла… Во сне я видел точно такую же…
— А мой сон? Он похож на твои?..
Гена не дал ей договорить, и перебил.
— Когда ты заболела, я заходил к тебе в палатку. Хотел… узнать, как твое состояние. — Он замялся. Алиса опустила глаза, щеки ее порозовели. Она поняла, кто принес ей цветы. — Я… в общем, положил его тебе под подушку, думал, он тебя вылечит…
— А сейчас он где? Все еще там?
— Да.
— Слушай, или эта штука какая — то… не знаю, магическая… Или это такие удивительные совпадения… А что ты собираешься с ней делать?
— Я не знаю.
Он и вправду не знал. Гена утаил, что сначала хотел продать трофей. Возможно, он до сих пор этого хотел. И зря проболтался. А, может, ему было бы приятно подарить его ей. Или отдать Ирине Алексеевне. Пусть потом лежит его золото в каком — нибудь музее… Его золото… В голове у парнишки все смешалось.
— Слушай, а давай его проверим! Может, мы все придумали. Ты ударился головой. Я заболела. Мы живем буквально на костях древних людей. Вот они нам и приснились, предки!
— Я уже проверил. На Косте. Он с отцом рыбу ловил…
— Ну вот, видишь… На нем не сработало…
— Ты подожди. Они гарпунами ее ловили. И отец был обросший, с бородой, и рубахе из грубой материи, как была на мне, и на других, в моих снах…
— И в моих…
— Понимаешь?
— Да… А все — таки, интересно, что, например, Любке приснится? Может, попробуем? Она, правда, на меня обиделась, даже не понятно, за что… Но потом все равно расскажет.
— Можно. Почему нет…
У Алисы поднялось настроение. До сих пор ее мысли были про духов, про предков и одноклассниц. И от них на душе было тягостно. А сейчас ей не терпелось увидеть и потрогать этот загадочный предмет. И, почему — то, в груди было легко, и как — то волнительно. Она смотрела на Генку, и ее переполняла благодарность. За то, что положил амулет ей под подушку, и она увидела чудесный сон. За необычную ночь, и разговор у костра. За цветы… Ей было так приятно и радостно, что он сделал что — то для нее. Кто — то что — то сделал для нее… Друг. У нее есть друг. От этой мысли перехватывало дыхание. Она подбирала слова, в которых можно было бы выразить то, что она чувствует. Но все они, как только она их мысленно произносила, становились картонными и рассыпались в пыль. И тогда, неожиданно для самой себя, она сказала:
— Может, пойдем?
***
В лагере все уже давно спали. Тишину нарушали только ночные птицы, крик которых походил на безумный хохот. Алисе было страшно. Она всегда боялась темноты, и даже не могла оставаться дома одна по вечерам. А, после кургана, сумерки стали вгонять ее в леденящий изнутри ужас. Девушка схватила Гену за руку.
Они уже подходили к лагерю, когда между палатками промелькнула какая — то белая фигура. Алиса с силой сжала Сашкину руку.
— Ты это видел? — прошептала она. Фигура снова метнулась, от столовой к палатке Любы и Алисы.
Гена с Алисой остановились. Она наблюдали, как призрак двигался вокруг палатки, слегка подпрыгивая. А затем исчез.
Геныч тут же рванул с места, подбежал к Лёшкиной палатке и силой раздвинул брезент. Потом включил фонарик и посветил на Лёшу. Тот спал, закутавшись в спальник. Тусклый свет маленькой лампочки не разбудил его.