— Ты что? Думал, это он? — спросила Алиса. Она бежала следом. — Это… наверное…
Когда они дошли до Алискиной палатки, Гена хотел было пожелать спокойной ночи и уйти, но девушка посмотрела на него умоляющим взглядом и сказала:
— А ты не можешь посидеть со мной немножко? Мне кажется, это… ну, то, что мы видели… оно где — то здесь…
Геныч прилег между спальниками девчонок, подперев руку локтем. Он дождался, когда Алиска заснула, и только потом пошел к себе.
Золотой амулет они переложили под Любкин спальник.
Глава 11
Сон Любки
Жители селения молча смотрели на вернувшихся охотников. Двое из них тащили волоком по земле тушу убитого волка. Двое других поддерживали за руки раненого охотника. Тряпка, которой ему наспех перевязали ногу, намокла от крови. Бледное лицо покрылось испариной. Когда они подошли ближе, встречавшие их сородичи заохали.
Русоволосая женщина, Ия, с длинной тугой косой, вышла вперед, и склонилась над мертвым животным. Она увидела, что это была волчица, соски ее разбухли, и, значит, что где — то без матери остались маленькие волчата. «Сегодня — день плохой охоты», — подумала женщина, и повернулась в сторону дома ведуньи. Туда отвели раненого. «Грубый охотник, неосторожный охотник», — приговаривала Ия.
Возле волчицы столпился народ. Дети разглядывали с любопытством и страхом. Взрослые негодовали — негласное соглашение между человеком и степью, был нарушено. А значит, жди беды.
Женщина встала, и направилась к дому старой седой знахарки, возле которого остальные охотники ждали товарища.
— Вы должны вернуться в лес, — сказала им русоволосая. Голос ее был тверд.
Мужчины переглянулись. Они не привыкли, чтобы женщина говорила им, что делать.
— Зачем?», — спросил один из них.
— Вы должны забрать волчат. Они будут жить с нами, — ответила Ия, и услышала дружный смех.
— Да мы близко не подойдем к той берлоге, — отвечали мужчины. — Еще не хватало познакомиться с их разъяренным папашей.
— Тогда… Я иду к вождю, — сказала русоволосая, и развернулась так резко, что коса ее метнулась в воздухе, как плеть.
Предводитель сидел на огромном пне, своеобразном троне, возле своего дома. Этого человека отличала от других мужчин лишь жилетка из стриженых шкур, и кожаная шапка, расшитая мелкими костяными бусинами. Лицо вождя было серьезным, пожалуй, даже более серьезным, чем следовало бы. Он уже знал про охоту. За время его недолгого правления впервые произошло что — то серьезное, что требовало его участия.
— Это опасно, — ответил он русоволосой, выслушав ее доводы. Женщина стояла перед ним, глядя прямо в глаза. И, похоже, не собиралась отступать.
— Мы вырастим их здесь. Я сама этим займусь. А в лесу они погибнут. И это будет на нашей совести. Вспомните закон степи. Мы не вредим ей. Она не вредит нам.
Это было дерзко. И упрямая женщина это понимала. Но старому вождю не пришлось бы этого говорить, он бы ее сразу понял.
Молодой предводитель прищурился. Пожалуй, она права. Да только кого он отправит туда? К тому же скоро начнет темнеть. И тогда риски возрастут. А ничего не предпринимать для общины означало — не попытаться восстановить нарушенное равновесие. Для нового вождя это могло стать непростительной ошибкой. И он пообещал.
Ия, не спеша, шла на окраину селения, чтобы подыскать подходящее место для загона. Она улыбалась.
***
Люба проснулась, и некоторое время не хотела открывать глаза. На душе было легко и радостно. Она чувствовала, что сделала что — то важное. И он ее послушал. Теперь и новый вождь будет прислушиваться к ней.
Новый вождь… Люба удивилась собственной мысли, и открыла глаза. Ей часто снились необычные сны. И она даже научилась ими управлять. Засыпая, она могла, например, загадать, что хочет увидеть, и ей это удавалось. Но любимыми были сны, в которых она летала. После них, на целый день, а то и на несколько дней, оставалось ощущение легкости и свободы.
Сегодняшний сон был другим. Он казался загадкой. Возможно, через несколько лет, или через много, она ее разгадает. Люба достала из рюкзака потрепанную тетрадку, и начала писать.
Алиса с удивлением смотрела на подругу, которая уже минут десять что — то строчила в своем дневнике. Она вспомнила ночной разговор с Генычем, амулет с загадочными символами и призрака. Ей просто необходимо рассказать все Любке. И спросить про сон. Может, она его и записывает? Алиска уже собралась спросить: «Любка, что делаешь?», как вспомнила вчерашние взгляды подруги, и поджатые губы. И желание говорить пропало. Хотя, причина Любкиных обид, кажется, стала понятна. Генка принес ей цветы. Значит, все из-за него. Но ведь это глупо. Алисе нравится Сенька. Когда она думает о нем, внутри поднимается теплая, трепещущая волна, которая рассыпается на миллионы брызг в груди, а потом поднимается снова. Только сейчас этот поток отдавал еще и болью. Она обидела его. И ей так жаль. И страшно, что больше ничего не будет.