Охотник повернулся к ней и сказал:
— Ты пришла, чтобы сказать мне об этом, Ия? Я знаю это.
— Мы не должны уступать, Гай. Ты понимаешь, о чем я?
Мужчина уставился на русоволосую женщину с упрямым лицом. Он нахмурился.
— Что ты задумала? — спросил он.
— Завтра на рассвете мы поедем туда, — сказала Ия.
— Мы? — удивился охотник.
— Да. Я поеду с тобой. Мы заберем волчат и выходим. А потом отпустим.
— О чем ты говоришь? — крикнул Гай. — Если вождь узнает…
— То что? Что он сделает? — спросила Ия. — Кроме того, он не узнает. Я все продумала.
— Где ты собираешься их поселить, Ия?
— Они будут жить у меня.
С первыми лучами солнца охотник взял под уздцы коня и бесшумно повел подальше от селения. За Гаем следовала женщина с тугой косой. В руках она держала небольшую плетеную корзину, которую сплела за минувшую ночь.
***
Сеня проснулся от гомона птиц за окном. Какой удивительный сон… Он оставил осадок печали и обреченности.
На следующее утро Ирина, послушав рассказы ребят о происшествии ночью, во всеуслышание объявила, что про купание ей сказала Сажина. Анька ходила мрачнее тучи. Ей казалось, что всем вокруг хорошо, кроме нее. Она видела, что Алиса и Сеня вместе, Любка с Генычем. Лёшка стал объектом всеобщего внимания, а на нее никто не обращал внимания. Да что там, ее стали избегать. Если бы они накричали на нее, или даже отлупили, ей было бы легче. Но никто не сказал ни слова.
***
Новость разнеслась по округе с фантастической скоростью. Местные газеты поместили заметки о потасовке в заброшенном доме на передние полосы. В Осинцево каждый день приезжали журналисты. Один раз нагрянули и в лагерь, но Ирина быстро от них избавилась, сказав, что к ним эта история не имеет отношения.
У Григория Степаныча несколько раз взяли интервью. Он стал народным героем. О подростках в прессе упоминали вскользь. Однажды, в вечернем выпуске новостей, их назвали архитекторами, а не археологами. Из Алиски сделали взрослую, уже разведенную, женщину, предположительно учительницу младших классов, и окрестили ее «Барабинской Жанной Д’Арк». Сама же она считала себя ответственной за всю заваруху, и избегала разговоров на эту тему.
***
— Пахан, слушай, а ты это, молодец, — Костя был в отличном настроении. — Я думал, ты свалил со страху. А ты к Папандопуле… Додумался же!
Лёшка смутился.
— Да ладно тебе…
— Как это да ладно? Еще бы чуть — чуть и кирдык мне, понимаешь? Ты получается, нам всем жизнь спас…
Лёшка был счастлив. Он не знал, что ответить, боялся неосторожным словом разрушить это бесценное ощущение внутри себя. Ему казалось, что с этого момента всё в его жизни пойдет по — другому.
***
— А что, если это мы сами себе снимся? — Сказал Сеня. Они с Алисой сидели в теньке за палаткой. — Мы с Генычем, получается, были охотниками. Ты — целителем. Любка убедила вождя съездить за волчатами. Она кем, ветеринаром была?
— Да нет, каким ветеринаром. Она любит природу. Растения, бабочки, зверушки — всё.
— Слушай, а давай мы еще кому — нибудь амулет дадим. А потом узнаем, что им снилось!
***
— То есть мы во сне увидим себя охотниками, или вождями, или еще кем — нибудь из древности? — спросил Олег, выслушав историю про амулет, улыбаясь. Видно было, что он ни капли не поверил.
— А может, кем — то другим! Шаманом каким — нибудь…Это — то и интересно! — сказала Алиса.
— И мы свои сны потом должны будем рассказать? — Продолжал тем же циничным тоном Удав.
— Можешь записать.
— А если я увижу себя кабаненком? Или удавом? — Спросил Олег, и засмеялся.
— Олег, ты, похоже, не веришь? — спросила Любка. — Давай тогда с тебя начнем. Сегодня амулет твой.
Сон Олега
Самое яркое впечатление, которое осталось после сна, это усталость. Олег увидел себя седым старцем. Ему было тяжело ходить, тяжело дышать, один глаз видел плохо, другой и вовсе ослеп. Его руки были сухими и жилистыми, ноги — слабыми, а спина согнулась под тяжестью лет. «Почему я до сих пор живу?» — думал старец. «Почему дух этих полей не заберет меня к себе?».
Он сидел возле своего дома. Услышав приближающийся топот коней, встал и пошел навстречу. Сэй слез с коня, и привязал его. Лицо вождя раскраснелось от ветра и быстрой езды. Старик смотрел на него, но видел не красивые черты, а темные тучи, сгустившиеся над ним. И виной тому было не плохое зрение. За свою долгую жизнь седовласый мужчина научился понимать зверей и птиц, он знал, когда будет дождь, и откуда завтра подует ветер. И в людях он стал видеть, за характером, нечто большее — движущую ими силу. Иной непутевый и убогий мог вызвать в нем сострадание и любовь, потому что мудрый старец видел свет, к которому шел этот несчастный. А в лучезарном и добродетельном человеке он, бывало, чувствовал холодное веяние тьмы.