— Девчонки, что — то вы легко согласились пойти купаться ночью. Вы что, не боитесь? — спросил Удав, тасуя карты для очередной партии.
— А что, мы похожи на трусих? Чего там бояться — то? — возмутилась Любка.
— Ну, я не знаю, темнота, ночь, ни черта не видно…
— Они не боятся, потому что не знают, что их ждет, — сказал Геныч.
— Да ладно вам, пацаны. Мне кажется, Алису с Любкой ничем не испугаешь, правда же? — вмешался Сенька. — Девчонки, а вы, может, и на курган ночью сходить не побоитесь?
— Не побоимся, — ответила Алиска.
— Ночью, на курган, который в километре от лагеря — и не испугаетесь? Хорош заливать! Даже я бы не рискнул, — сказал Геныч.
— Спорим? — крикнула Любка.
— На что? — спросил Сеня. — Давай на рубль!
И они поспорили, что девчонки пойдут на курган в одну из ближайших ночей, и в доказательство оставят там по батарейке. На вопрос, а почему батарейки, а не что — то другое, Олег сказал, что у него старых батареек много, и ему не жалко.
После этого они продолжили игру.
— Что — то мне уже не нравится эта затея — идти купаться в два часа ночи, — сказал Сенька, бросая карту. — Бита.
— Две восьмерки. А чего так? — спросил Удав.
— Запрещено это. Ирина рассказывала, что в одной экспедиции парень чуть не утонул, когда ночью плавал. Еле откачали. — Сеня сгреб карты. — Возьму.
— А мы не будем говорить. И плавать не будем. Окунемся и все, — сказал Олег, глядя в свои карты.
— Можно ведь и не ходить, — предложил Геныч.
— Как это не пойдем? — возмутилась Любка. Она уже нарисовала в уме картину, где по поверхности воды струится лунный свет, а она в него ныряет, и вода такая теплая… Кроме того, она приехала сюда за приключениями! — Мы же договорились! Остальные ждут! Геныч, ты чего такой депрессивный?
— Слюшай, дэвущка, памальчи, а? — сказал он, и повеселел. — Да пойду я. Устал сегодня просто. Но Сенька прав. Ирина ругаться будет, если узнает.
— Если, — подчеркнула Люба, и бросила карту. — Отбивайся.
Алиса молчала. Ей, на самом деле, купаться не хотелось. Она получала удовольствие от того, что они играют сейчас в карты со старшими ребятами, и была не против провести так всю ночь. Идея пойти купаться вместе ей нравилась, потому что «вместе», а не потому что «купаться». Может быть, она даже в воду заходить не будет, но ни за что не пропустит такое событие.
— Алисочка, а ты что такая грустная сидишь? — обратился к ней Сенька, сделав акцент на «ты».
Девушка немного смутилась.
— Да нет. Задумалась просто, — ответила она.
— А о чем? — не отставал Сеня.
— О том, что кто — то у нас дурак! — сказала Алиса, выкладывая последние карты, и рассмеялась, но тут же осеклась.
Сеня посмотреть на поле карточной битвы, а потом молча собрал все карты в одну колоду, и стал тасовать.
«Господи, да это я тут полная дура», — думала Алиска. «Зачем я так сказала? Ну выиграла, и что? Могла бы промолчать!». Она злилась на себя, и до следующего утра не сказала ни слова.
***
Ночь была темной и прохладной. Группа любителей ночного плавания бесшумно прошла по лагерю, затем вдоль раскопа, и спустилась к воде. Лунной дорожки не было. Фыркая и тихонько повизгивая, ребята и девушки заходили в теплую приятную воду. А вот выходить из нее в ночную прохладу совсем не хотелось.
Алиса с Генычем сидели на берегу, каждый в своей грусти. Лёшка контролировал купающихся. Подгонял в воду, потом кричал, чтобы не заплывали далеко, пока Костян не выругался на него матом.
Глава 4
Алиса с Любой работали сегодня в камералке. Мыть и шифровать находки ставили только девочек, по двое. Алиса достала очередной сверток. В нем была, в основном, керамика и кости мелких животных, иногда попадались кусочки обожжённой глины. Все это девчонкам нужно было помыть в ведре зубной щеткой, и положить сушиться на лист фанеры. А на те находки, которые уже высохли, наносили чернилами специальный шифр — названия археологического памятника, квадрат, слой. Заниматься всем этим было не сложно, но скучно. Алиса могла сидеть и делать монотонную работу часами, а вот Любке это давалось большим трудом. Больше пятнадцати минут она не выдерживала, подскакивала и убегала по какому — нибудь срочному делу. Попить, переодеться, причесаться, спросить что — то у Ирины Алексеевны…
Алиса относилась к этому философски, и оставаясь одна, погружалась в свои мысли. Она думала о том, как не хочется возвращаться домой. Там снова будут скандалы, отец напьется и устроит погром. Мама, которая всегда казалась такой сильной, опять станет беспомощной и жалкой. А ей Алисе, как старшей сестре, придется защищать и успокаивать младших сестренок. Она каждый раз пыталась угомонить отца, просила его остановиться. Но он не слышал. Он не соображал, что делает.