Не вполне ясно, сразу ли его звали Биксом, или это сокращение от Бисмарк. Новейшие изыскания в школьных и церковных записях в его родном городе Давенпорте, штат Айова, доказывают, что все-таки Бисмарк. Хотя родители называли его Бикс и ему, судя по подписи в письмах, самому так нравилось. Имя в честь Железного канцлера было дано неспроста: отец — потомок немецких иммигрантов, обеспеченный делец на рынке угля и древесины, мать — дочь речного капитана на Миссисипи. Приличная во всех отношениях семья, в которой 10 марта 1903 года родился музыкант Леон Бикс Бейдербек.
Бикс начал играть в два-три года, едва дотягиваясь до клавиш. Мама давала ему уроки игры на фортепиано, и уже в трехлетнем возрасте он мог сыграть «Венгерскую рапсодию № 2» Ференца Листа. Через несколько лет в местной прессе вышла восторженная статья: семилетний музыкальный вундеркинд на слух играет то, что слышит! В десятилетнем возрасте Бикс перестал появляться дома на ужине, катаясь по реке на экскурсионных суденышках и играя там на каллиопе. К немому кино, на которое он ходил с друзьями по субботам, он был равнодушен, зато сразу после сеанса бежал домой, чтобы подобрать мелодии, которые играл аккомпаниатор во время фильма.
Что касается корнета, Бикс в жизни не взял ни одного урока, он начал осваивать инструмент самостоятельно в 13 лет. Прибывший со службы во время Первой мировой войны старший брат подарил ему фонограф и несколько пластинок, среди которых были Tiger Rag и Skeleton Jangle в исполнении Original Dixieland Jazz Band — авторов первой в истории джазовой записи. Так Бикс увлекся джазом и даже начал играть с некоторыми ансамблями. Но через месяц после 18-летия с ним приключилась темная история, о важности и серьезности которой тоже ведутся споры: Бикс был арестован по обвинению отца одной девочки, которую тот якобы затащил в гараж и совершал в отношении ее действия, квалифицированные как «непристойные и похотливые». Какое-то время провел под стражей, но был быстро выпущен.
Из-за ареста и увлечения джазом заботливые родители отправили сына в военную школу близ Чикаго. Бикс частенько садился на поезд и уезжал в город, чтобы послушать музыку, часто не возвращаясь в кампус вовремя. Он писал брату: «Я пойду даже в ад, чтобы послушать хороший оркестр». Однажды ранним утром Бикс был пойман на пожарной лестнице, когда пытался тайком подняться в свою комнату общежития. Его отчислили из-за прогулов — и из-за пристрастия к выпивке. В письме родителям было упомянуто, что он пил сам и приносил спиртное в школу. Бикс не унывал — он отправился туда, куда его влекло, — в джазовые клубы.
За свою короткую карьеру Бикс Бейдербек работал с тремя прекрасными ансамблями. В 1923 году он присоединился к белому оркестру «горячего» джаза белых жителей Среднего Запада — The Wolverine Orchestra (названному так в честь пьесы Wolverine Blues Джелли Ролл Мортона). Потом провел два года в оркестре Джина Голдкета, который в октябре 1926 года одолел в музыкальной битве прославленный нью-йоркский черный оркестр Флетчера Хендерсона. После Бикс перешел в самый популярный, престижный и высокооплачиваемый в стране оркестр Пола Уайтмена, где также пригодились его идеальный слух и мягкая фразировка.
Но до этого он успел вместе со своим другом, саксофонистом Фрэнком Трэмом Трамбауэром сделать для лейбла Okeh удивительную пластинку. 4 февраля 1927 года Frank Trumbauer And His Orchestra записали пьесы Clarinet Marmalade и Singin’ The Blues, соло в которых поставили Бикса Бейдербека в контекст авангарда джазовой мысли того времени. По сути, он породил сам метод джазовой баллады, когда музыка может играться сладко и мило, но не терять джазового чувства и мужественности, не превращаться в успокаивающую эстраду, — это было важное открытие на десятилетия вперед. Шедевр Singin’ The Blues Луи Армстронг называл коллекционной вещью, его разучивали все трубачи, а оркестры (и черные, и белые) записывали свои версии пьесы нота в ноту.
Звуки трубы Бикса Бейдербека заворожили современников. Расс Морган, работавший с ним в оркестре Джина Голд кета, всегда вспоминал «некоторые из самых красивых нот, какие только можно услышать». Когда на концерт оркестра Пола Уайтмена с Биксом Бейдербеком попал Луи Армстронг, он отметил, как «все прелестные ноты идут сквозь него». Когда как-то раз Бикс играл с Кингом Оливером, публика аплодировала стоя, а из глаз многоопытного Оливера покатились слезы. Друг Бикса, Хоуги Кармайкл (пианист и композитор, из-под чьего пера вышли такие знаменитые стандарты, как Georgia On My Mind и Stardust) посетил клуб Lincoln Gardens примерно в 1923 году в компании парней из The Wolverines: «Оркестр Кинга Оливера был там. Это был сплошной настоящий джаз. Луи Армстронг играл на второй трубе. Он показал в улыбке свои белые зубы, когда Бикс махнул ему. Бикс сказал: «Это мой приятель». Они были друзьями — два сильнейших трубача 20-х годов. Луи играл оптимистично, открыто и виртуозно, а в игре Бикса были загадочность, красота мелодии, расслабленность.
К сожалению, великолепная игра Бикса вступила в противоречие с систематическим пьянством. Его лозунгом была фраза: «Не соси бутылку, а заливай!» Он выпивал с каждым, кто готов был поддержать; его снедала страсть к музыке (Бикс всегда носил в кармане мундштук от своего корнета), а за своим здоровьем не следил. К концу 20-х стало очевидно, что с Биксом что-то не так. Пол Уайтмен даже давал ему отпуск с сохранением зарплаты, чтобы музыкант смог поправить здоровье в реабилитационных центрах. Когда он вернулся, заметного улучшения не было, а работы было много: оркестр Уайтмена начал участвовать в еженедельном радиошоу с ограниченным временем на репетиции. Бикс был в состоянии справиться благодаря фантастическому слуху, но в октябре 1930 года прямо в эфире он встал со своего места для соло, но не смог ничего сыграть.
Когда Бикс Бейдербек ушел из оркестра Пола Уайтмена и с триумфом вернулся в родной Давенпорт, он нашел в шкафу все свои записи, которые он с гордостью отправлял домой — по-прежнему завернутые в почтовую упаковку. Для своей семьи он оставался изгоем, а путь, который он выбрал, неприемлемым. Бикс не мог избежать встреч с друзьями, пришлось выпивать с ними. Годы спустя кларнетист Пи Ви Рассел сказал: «В некотором смысле Бикс был убит своими друзьями. Бикс никому не мог отказать». Между 1929 и 1931 годами он периодически записывался, мотаясь между Давенпортом и Нью-Йорком. К 1931 году с трудом держал в руках инструмент. Последние дни он провел в доме контрабасиста Джорджа Креслова в нью-йоркском районе Квинс. Это был жаркий август, Бейдербек не мог уснуть и играл на фортепиано, потом у него случилась истерика, ему чудилось, что под кроватью спрятались два мексиканца с кинжалами. Как выяснилось, он страдал от крупозной пневмонии, которая вместе с отеком мозга стала причиной его смерти 6 августа 1931 года в возрасте 28 лет.
Хоуги Кармайкл вспоминает своего друга Бикса Бейдербека как способного очаровать джентльмена с хорошими манерами, всегда опрятного и аккуратно причесанного: да, выпить любил, но не до такой степени, а под градусом становился задумчивым. Другие пишут о его неопрятности и непомерном пьянстве вплоть до белой горячки. Человек-загадка практически сразу после кончины превратился в романтического персонажа, «юношу с трубой», музыкального мученика. Бикс Бейдербек — противовес буржуазному окружению, трагический гений, готовый на все ради любимой музыки; его называли «главным святым джаза» и даже сравнивали с Иисусом Христом. Трагический финал его жизни, к сожалению, впоследствии повторят многие музыканты, но легенда о Биксе, как и его музыка, по-прежнему поражает воображение.
Послушать
Bix Beiderbecke. Vol. 1: Singin’ The Blues (1990)
Columbia
Игру Бикса Бейдербека на корнете сравнивали с девушкой, которая говорит «да», с пробуждением в первый день весны и даже со стрельбой пулями по колоколу. Эта антология — прекрасное собрание классики Бикса Бейдербека, позволяющее убедиться в справедливости сравнений. Помимо прямого влияния на современников, этот музыкант добавил новые краски в джазовую палитру и предвосхитил новые достижения в музыке. Он обожал Бесси Смит, но проявлял интерес к таким композиторам, как Шенберг и Стравинский, и был одним из первых корнетистов, использовавших в игре вибрато, чем предвосхитил школу кул-джаза Лестера Янга и Майлза Дэвиса. Помимо хрестоматийных соло в Singin’ The Blues или I’m Cornin’ Virginia, здесь можно услышать маленький шедевр In A Mist 1927 года — единственную записанную фортепианную пьесу Бикса в исполнении самого автора. В ней явно чувствуется пристрастие Бейдербека к текучим гармониям Равеля и Дебюсси.