Луи Армстронг: заветы Сачмо
В 1964 году хит-парады по всему миру были забиты британскими рок-группами во главе с The Beatles, а джаз уже давно вышел из разряда любимцев молодежи. Но ветеран джазовой сцены, трубач и хрипун Луи Армстронг, пребывающий в статусе живой легенды, мог позволить себе масштабные гастроли. На одном из концертов из публики раздался крик: Hello, Dolly! С каждым новым выступлением эта фраза звучала все громче и чаще. Озадаченный Луи Армстронг обернулся к своему контрабасисту Эрвеллу Шоу и спросил: что за чертовщина им нужна, какая такая Hello, Dolly? Он и сам забыл, как в том же году записал задорную безделицу под названием «Привет, куколка» для одноименного мюзикла. Пока оркестр был в туре, эта безделица каким-то образом сумела возглавить американский хит-парад.
Радио Луи Армстронг не слушал, за хит-парадами не следил, так что даже и не знал, что простенькая песенка в его исполнении спихнула с первого места саму «ливерпульскую четверку» и нарушила их тотальную четырнадцатинедельную монополию (сам он отреагировал со свойственным благодушием: приятно быть на вершине вместе с этими The Beatles!). На момент триумфа Луи Армстронгу было 62 года, и он стал старейшим артистом, занявшим первое место американского хит-парада. Он заказал ноты, разучил Hello, Dolly заново, и на первом же концерте публика приняла ее на ура. Разумеется, сыграла роль магия самой песни, но не меньшую роль в успехе сыграла личность ее исполнителя, чье обаяние и мастерство покорили мир задолго до этого, а творчество вышло далеко за рамки Hello, Dolly.
Масштаб влияния Луи Армстронга на весь американский шоу-бизнес трудно переоценить. Сила его таланта проявлялась во всем: в игре на трубе, в пении, в сочинительстве, в актерской игре. Его виртуозность остается беспрецедентной, важность привнесенных им новшеств не имеет себе равных. Невзирая на расовые барьеры, он стал послом американской музыки в мире: в любой стране его музыка трогала практически любого, кто ее слышал. Он первым из джазовых музыкантов попал на обложку журнала Time 21 февраля 1949 года. При этом не было никаких шансов, что родившийся 4 августа 1901 года в трущобах Нового Орлеана мальчик станет международной звездой. Отец ушел из семьи, мать работала проституткой, но сам Луи Армстронг всегда говорил, что у него было самое чудесное детство, какое только можно представить.
Он предстал перед судом после того, как в честь Нового года пальнул из пистолета в воздух. «Закрытый воспитательный дом» позволил музыкальному мальчугану брать уроки игры на трубе, и это стало для него музыкальной школой. После отсидки он учился, наблюдая за музыкантами на парадах, в тавернах и на вечеринках в парках, а скоро и сам начал петь в вокальном квартете и купил в ломбарде старенький корнет. Примерно тогда к улыбчивому симпатяге Луи Армстронгу приценилось прозвище Satchmo — сокращение от Satchelmouth (Рот-сумка): во время уличных танцев он напихивал монетки в рот, как в сумку, чтобы никто не отобрал.
Его учителем (и фактически отцом) был трубач Джо Кинг Оливер. Этот музыкант-новатор и жизнерадостный человек, увлекавшийся бейсболом и способный зараз съесть дюжину гамбургеров с молоком, дал молодому Луи важные музыкальные уроки и устроил в оркестр тромбониста Кида Ори — лучший в городе. Когда Луи Армстронг играл в оркестре на речном пароходе, ему пришла телеграмма от «папы Джо» с приглашением переехать в Чикаго: «Я появился в Чикаго в одиннадцать вечера 8 июля 1922 года. Никогда этого не забуду. Меня никто не встречал, потому что я пропустил тот поезд, на котором должен был приехать. Я взял такси и поехал прямо в клуб Lincoln Gardens. Когда я вышел из машины, я услышал, как оркестр Кинга играет какой-то по-настоящему бодрый номер, и сказал себе: «Боже мой, интересно, достаточно ли я хорош, чтобы играть в таком оркестре?»
Он оказался достаточно хорош, чтобы стать вторым корнетистом в составе Кинга Оливера (если вы найдете Chimes Blues, записанный Creole Jazz Band в 1923 году, то услышите первое зафиксированное соло Луи Армстронга) и вообще жить в роскоши: в его квартире была личная ванная, что по тем временам было щегольством. Позже Луи Армстронг временно уехал в Нью-Йорк ради игры в передовом по тем временам оркестре Флетчера Хендерсона, и тамошние трубачи тщетно стремились переиграть его. Вернувшись в Чикаго, он уже был звездой. В 1926 году на афишах концертов в кафе Sunset появился титул — «Величайший трубач в мире» — его дал Луи Армстронгу владелец кафе Джо Глейзер (который потом станет его менеджером и другом на многие годы).
В ноябре 1925 года он начал делать революционную серию записей со своими составами первоклассных музыкантов Hot Five и Hot Seven, превративших джаз в искусство солиста-импровизатора. Эти записи для OKeh были одними из самых продаваемых пластинок 20-х, их слушал и изучал каждый уважающий себя джазовый музыкант в США: блестящее соло Армстронга в пьесе West End Blues копировали нота в ноту. В песенке Heebie Jeebies впервые в истории звучит скэт — вокальная импровизация, подражающая звуку духовых инструментов. Согласно легенде, Луи Армстронг попросту уронил на пол бумажку со словами и прямо во время записи начал мурлыкать какие-то ритмичные абсурдные стишки. С тех пор скэт — непременный прием в арсенале всех джазовых певцов и певиц.
В 1929 году Луи Армстронг во весь рост выступил в качестве певца в мюзикле «Горячий шоколад». С тех пор популярные песни из бродвейских мюзиклов стали частью его постоянного репертуара. Его вокал ни с чем нельзя спутать; в его основе блюз, но он наполнен добротой и радостью жизни. Изначально никто не был в восторге от голоса Сачмо: в начале 1924 года Флетчер Хендерсон отклонил его кандидатуру, когда на записи понадобилось спеть. Но впоследствии этим голосом было спето множество хитов — от самых непритязательных (скажем, Hello, Dolly) до джазовых шедевров вроде Summertime, спетой совместно с Эллой Фицджералд. Не случайно Луи Армстронга называли «величайшим в мире певцом без голоса».
В 1936 года Луи Армстронг уже был известен по всему миру, имел контракт с фирмой Decca (которой поставлял хиты) и даже написал автобиографию. Он активно снимался в кино (часто в виде беспечного, преувеличенно гримасничающего музыканта-весельчака — это напоминало менестрель-шоу вековой давности и вызывало критику) — голливудских фильмов с его участием накопилось больше дюжины. К 1942 году обустроилась и личная жизнь: он в четвертый раз женился, теперь уже навсегда. Дом в Нью-Йорке, где Луи и Люсиль Армстронг счастливо прожили всю жизнь, дал музыканту ощущение стабильности после стольких лет странствий.
На протяжении всей своей жизни Луи Армстронг оставался неприхотливым человеком, чьи слова и действия отражали новоорлеанское прошлое и его собственную открытую и жизнерадостную натуру. Он постоянно писал друзьям длинные письма на самые разные темы. Упорно следил за весом и здоровьем (даже опубликовал диету «Потеря веса по методу Сачмо»!), но при этом был страстным едоком и всю жизнь предпочитал новоорлеанскую кухню. Всю жизнь носил звезду Давида в память о семье евреев-иммигрантов из царской России Карновски, с которой он дружил, будучи ребенком (именно они дали ему денег на первый корнет). Будучи аудиофилом, собрал большую коллекцию музыки и всегда брал с собой на гастроли катушки с записями.
Гастролей же Сачмо провел за свою жизнь немало. Он образовал малый состав Louis Armstrong And His All Stars (содержать целый оркестр из шестнадцати человек стало дороговато) и успешно выступил для начала в нью-йоркском Таун-Холл 17 мая 1947 года. Разные составы этой группы ездили с Луи Армстронгом в успешные турне по всему миру до конца жизни лидера. Друзья убеждали его прекратить карьеру, но он не расставался с музыкой — несмотря на то что труба пошатнула его здоровье (Луи страдал от травмы губы из-за неправильного использования мундштука). Сам он отшучивался: «Когда парни говорят «Ну, когда ты собираешься на пенсию?», я говорю: зачем мне пенсия? Сидеть и смотреть на четыре стены, ну знаете...» До самой смерти (6 июля 1971 года) расписание Сачмо было заполнено записями и концертными датами.