Каунт Бейси: всегда в пути
Примерно с конца 30-х годов имя этого человека стало нарицательным и с тех пор прочно ассоциируется с богатым, роскошным и динамичным звучанием большого оркестра. С 1935 года до самой смерти в 1984 году этот улыбчивый руководитель биг-бенда (под конец карьеры — неизменно в своей фирменной капитанской кепке) оставался одним из главных двигателей оркестрового джаза. Объединив музыкальные достижения Нью-Йорка и Канзас-Сити, Уильям Джеймс Каунт Бейси развил свой собственный, уникальный стиль блюзового свинга, от ритма которого люди во всем мире десятилетиями пускались в пляс и притопывали в такт.
Будущий «вечный двигатель свинга» родился 21 августа 1904 года в Ред-Банке, штат Нью-Джерси. В город часто приезжал цирк, и шоу-бизнес с малых лет покорил впечатлительного мальчика, который начал мечтать о жизни странствующего музыканта. Его отец работал кучером у судьи, а после того, как автомобили заменили лошадей, переквалифицировался в садовника. Мама работала в прачечной и пекла торты на продажу, а в свободное время учила сына играть на фортепиано. Ее сын после занятий бежал в местный театр, где в обмен на мелкую работу он мог бесплатно смотреть кино и водевили. Однажды, когда штатный пианист не явился, Уильям Бейси занял его место и начал аккомпанировать немым фильмам. Между прочим, сначала музыкальный мальчик хотел стать барабанщиком, но в том же Ред-Банке жил более способный ударник, Сонни Грир (он станет участником оркестра Дюка Эллингтона), так что в 15 лет нашему герою пришлось переключиться на фортепиано. Когда он не участвовал в каком-нибудь самодеятельном концерте, он вместе с другими музыкантами шел в бильярдный зал, где можно было собрать последние сплетни.
Многие рассказывали о том, как здорово живется музыкантам в нью-йоркском районе Гарлем, и в 1924 году Уильям Бейси смог лично в этом убедиться. Здесь он наткнулся на Сонни Грира, старого приятеля, а ныне барабанщика в оркестре Дюка Эллингтона The Washingtonians. Скоро Уильям Бейси обрел постоянное место работы в Гарлеме, клуб Leroy’s, и серьезного наставника — пианиста Фэтса Уоллера, который аккомпанировал немым фильмам на органе и мог научить новичка игре на этом инструменте. Молодой пианист пару лет активно гастролировал по стране с театром водевиля, побывав в Канзас-Сити, Сент-Луисе, Новом Орлеане и Чикаго и даже встретившись с Луи Армстронгом. Особенно он был поражен процветающей музыкальной сценой и шумной ночной жизнью в Канзас-Сити, «мокром» городе в период сухого закона (джазу Канзас-Сити посвящена отдельная глава).
В 1928 году Уильям Бейси очутился в Тусле, штат Оклахома, где он вступил в местную группу Blue Devils, но она распалась прямо в турне, и ее пианист остался в Канзас-Сити. Здесь на всю округу гремел оркестр Бенни Мóтена. Молодой пианист с удовольствием присоединился к коллективу и примерно с этого времени начал называть себя Каунт (Граф) — на манер Герцога Эллингтона и Короля Оливера. В оркестре состояли потрясающие музыканты, и Бенни Мотен мечтал выйти на уровень Дюка Эллингтона и Флетчера Хендерсона, но он умер в 1935 году, так и не вкусив славы. Оставшихся без работы музыкантов собрал вместе Каунт Бейси, и это стало началом его восхождения на джазовый олимп.
Первый его концерт в качестве лидера оркестра состоялся в клубе Reno в Канзас-Сити. Басист Уолтер Пейдж внес в звучание новую динамику, «прыгающий» бит барабанщика Джо Джонса и фортепианный стиль самого Бейси в духе буги-вуги быстро подтвердили серьезные амбиции музыкантов. Они зазвучали на местном радио, их услышали коллеги далеко за пределами Канзас-Сити. Из Калифорнии прибыли трубач Бак Клейтон и саксофонист Хершел Эванс, из Миннесоты — еще один саксофонист Лестер Янг: так в оркестре Каунта Бейси появилось сразу два тенор-саксофона, что было весьма непривычным явлением. Лестер Янг придумал звучные клички всем участникам коллектива, и его руководитель в дополнение к Графу получил прозвище Святой.
В 1936 году динамичную музыку Каунта Бейси услышал на коротковолновом радио продюсер и промоутер Джон Хэммонд. Он так проникся, что поехал в Канзас-Сити лично посмотреть на музыкальных лихачей. Знакомство вылилось в эпохальную запись для Decca Records, устроенную в октябре 1936 года: быстрый танцевальный номер One O’clock Jump стал главным хитом 1937 года. Оркестр уже базировался в Нью-Йорке, в отеле Woodside. Музыкантов хвалили за их виртуозные аранжировки, блюзовые риффы, от которых ноги так и пускаются в пляс, и саксофонные битвы между Лестером Янгом и Хершелом Эвансом. Но оркестру не хватало лоска (по поводу рождественского концерта в танцевальном зале Roseland рецензенты снисходительно писали: великий Каунт Бейси обещал такой горячий оркестр, что Roseland должен был воспламениться, но он все еще стоит на месте!). Джон Хэммонд советовал обратиться к более мягкому исполнению, а самые горячие номера оставлять под конец.
Он же представил оркестру певицу уникального дарования и со сложным нравом — Билли Холидей. Краткое сотрудничество продлилось до 1938 года и не оставило совместных записей, но зато стало ярким событием в свинговой жизни Нью-Йорка. В начале 1938 года в клубе «Савой» прошла музыкальная битва между оркестром Каунта Бейси с Билли Холидей у микрофона и оркестром барабанщика Чика Уэбба с Эллой Фицджералд. Чик был агрессивен и напорист, Каунт — уравновешен и уверен в себе; последний же вышел победителем. 1938 год был для него самым успешным. В январе Каунт Бейси принял участие в знаменитом концерте оркестра Бенни Гудмена в Карнеги-Холл, потом получил продолжительный ангажемент в клубе Famous Door на нью-йоркской Пятьдесят второй улице. Оттуда вещало радио Си-би-си, так что общенациональная известность и тур по стране последовали незамедлительно.
Веселые времена длились недолго. 1939 год принес внезапную смерть Хершеля Эванса, в 1940 году Лестер Янг покинул группу, позже несколько лучших музыкантов ушли на войну. Еще позже — выросли цены, изменились вкусы публики; после войны многие танцевальные залы и клубы вовсе закрылись, а люди сидели дома, уставившись в новомодную новинку — телевизор. Эпоха свинга уходила в прошлое, но Каунт Бейси и не думал следовать за ней — он разрабатывал способы сохранения своего оркестра. Его биг-бенд уменьшился в размерах. Малые составы Бейси играли в клубе Birdland на одной сцене с модернистами Чарли Паркером, Диззи Гиллеспи и Майлзом Дэвисом, но, в целом выбыли из бизнеса.
Бейси не смирился. В начале 50-х годов он собрал новый биг-бенд, известный под символичным названием «Новый завет». Обновленный состав потребовал отказа от слегка небрежных, «уличных» аранжировок эры свинга, и Бейси нанял аранжировщиков Нила Хефти и Эрни Уилкинса, чтобы сочинять свежий, искрящийся и блестящий репертуар. Времена живых радиотрансляций ушли в прошлое, и сложные аранжировки нашли новую среду — долгоиграющие пластинки. В 1952 году Каунт Бейси подписал контракт со знаменитым продюсером Норманом Гранцем и явил миру новый, чистый и изысканный звук. Бейси вернулся, чтобы уже никуда не уходить.
Великолепные аранжировки, успешные записи и громкие сотрудничества с тех пор не прекращались. Оркестр постоянно пребывал в турне, в студии звукозаписи, на телевидении и на афишах фестивалей. В 1962 году была выпущена пластинка First Time! The Count Meets The Duke — первый совместный альбом с оркестром Дюка Эллингтона, в который были включены мелодии из арсеналов обоих гигантов джаза. Были записи и с Эллой Фицджералд, и с Сарой Воэн, а также целый ряд выступлений с другим уроженцем Нью-Джерси — Фрэнком Синатрой (Каунт Бейси всегда сожалел, что так никогда и не записался с Луи Армстронгом, хотя сцену с ним делил не раз). Творец свинга в капитанской кепке продолжал выступать даже в инвалидной коляске, вплоть до своей смерти от рака 26 апреля 1984 года, — так закончились целые полвека постоянных турне.
Его вспоминают спокойным человеком, остроумным собеседником, любителем посмеяться и вечным музыкальным энтузиастом. В своей автобиографии Каунт Бейси написал: «Я думаю, оркестр может по-настоящему свинговать, когда он свингует с легкостью, когда он может играть слаженно, как ножом по маслу». Его оркестр свинговал и перед английской королевой Елизаветой II, и на инаугурации Джона Кеннеди — неплохо для скромного парня из Ред-Банка, штат Нью-Джерси, мечтавшего уехать с бродячим цирком.