Послушать
Billie Holiday. Lady In Satin (1958)
Verve
Последняя крупная запись Билли Холидей — и этим все сказано. Альбом Lady In Satin был записан с 19 по 21 февраля 1958 года и выпущен посмертно. В нем в обрамлении роскошных аранжировок Рэя Эллиса для оркестра из сорока музыкантов блистает чуть хриплый и усталый, но по-прежнему вдохновляющий голос, чья обладательница прошла полный лишений и проблем жизненный путь. От этого голоса мурашки бегут по коже. Сам аранжировщик высказался так: «Я бы сказал, что самый эмоциональный момент был тогда, когда она слушала запись I'm A Fool То Want You. На ее глазах стояли слезы. После того как мы закончили альбом, я зашел в контрольную комнату и прослушал все дубли. Должен признать, я не был доволен ее выступлением, но я слушал музыкальную часть, а не эмоциональную. Я осознал, насколько это в действительности великое исполнение, когда через несколько недель послушал финальное сведение». Леди Дэй сама считала эту запись лучшей.
Джин Крупа: ударник свингового труда
Первый барабанщик-суперзвезда, Джин Крупа принадлежит не только истории джаза, но истории всей поп-музыки XX века. До него барабанщик воспринимался лишь в качестве простого фиксатора ритма, но Джин Крупа показал, какие творческие возможности таит в себе барабанная установка. Да и вообще, именно он ввел в обиход саму эту установку, придумал классическую расстановку барабанов и тарелок, изобрел ободок малого барабана, первым нарисовал щит-эмблему с инициалами барабанщика на пластике. Для него фирма Slingerland разработала настраиваемые томы, которые сегодня являются частью любой ударной установки. Он был белым, он был красивым, как кинозвезда, он был великим шоуменом — и он по-настоящему умел играть.
Девятый ребенок в семье польских иммигрантов, рожденный 15 января 1909 года в Чикаго, Джин Крупа взялся за барабаны, потому что это был самый дешевый инструмент в оптовом каталоге — он купил себе японский набор барабанов за 16 долларов. Однажды Джин Крупа сходил на концерт King Oliver’s Creole Jazz Band и услышал барабанщика Бейби Доддса. Шоу его потрясло, он начал практиковаться и буквально не выпускал палки из рук. Мама хотела, чтобы он стал священником, но Джин Крупа играл джаз по ночам. Каждый концерт обычно оканчивался дракой подростковых банд, и Джин Крупа понял, что он становится знаменитостью, когда драка у сцены временно прекратилась, а хулиганы расступились, пропуская его вместе с его барабанами.
Вступив в группу молодых белых джазменов Austin High School Gang под руководством исполнителя на банджо Эдди Кондона, Джин Крупа получил возможность сделать первую запись — и сразу вошел в историю. На записи декабря 1927 года впервые была использована полная барабанная установка, и за ней сидел Джин Крупа. Официальные лица фирмы Okeh опасались, что барабанщик сломает все оборудование: до этого на записях использовались только малый барабан и тарелка, поскольку считалось, что звук бочки и томов может испортить иглу при воспроизведении. Группа была на грани изгнания из студии, но в конце концов ребятам разрешили попробовать — под финансовую ответственность в случае поломки. В итоге все остались довольны, и барабанная установка навсегда получила признание в студийных стенах.
Записи с барабанной установкой, представлявшие собой шаг вперед в развитии новоорлеанского джаза, произвели впечатление. Как говорил Кондон, «барабаны Крупы пробирали нас, как тройной бурбон». Неизвестный барабанщик стал звездой — пока среди музыкантов. Группа отправилась на штурм Нью-Йорка, но успеха не снискала: ребята жили в отеле, и лишь подвернувшаяся запись позволила им оплатить проживание. На сдачу остался доллар, который был пущен на консервированные томаты. Тем не менее Джин Крупа не сдался и нашел возможность принять участие в двух мюзиклах. Джордж Гершвин был в восторге от его сырой, неприглаженной, «корневой» игры.
Как раз в то время Джин Крупа попал на концерт черного барабанщика Чика Уэбба, и это изменило его жизнь. Он сам рассказывал: «Когда я впервые услышал Чика в Dunbar Palace, он дал мне совершенно иную картину джазовых ударных. Чик научил меня большему, чем кто бы то ни было. Практически всему я научился у него». Чик активно использовал хай-хэт, с большим вкусом играл на тарелках и не боялся сверхбыстрых темпов, а Джин Крупа ходил на каждое его выступление и изучал его технику. В мае 1937 года во время музыкальной битвы с оркестром Чика Уэбба в гарлемском клубе Savoy Ballroom Джин Крупа начисто проиграл своему учителю, но не чувствовал никакой обиды.
В 1933 году Джин Крупа вошел в оркестр кларнетиста Бенни Гудмена. Энергичный красавец за барабанами в пропитанном потом костюме, играющий захватывающие, громовые соло в духе черных барабанщиков, был именно тем, в ком нуждался шоу-бизнес. Скоро ударник превзошел в популярности лидера оркестра. Невероятный успех пластинки Sing, Sing, Sing с ее незабываемым вступлением на томах привел к тому, что с каждым концертом соло Джина Крупы становились все длиннее, насыщеннее и громче. Барабанщик вдруг стал важной частью оркестра, аттракционом виртуозности. Когда Джин Крупа вышел вместе с оркестром Бенни Гудмена на сцену Карнеги-Холл во время великого концерта января 1938 года, отношения между ними уже были натянутыми.
Гудмену не очень нравилось, что публика постоянно требовала барабанных соло, а все внимание было устремлено исключительно на Джина Крупу, который был рад стараться. В феврале 1938 года во время недельного ангажемента в Филадельфии Бенни Гудмен и Джин Крупа уже открыто враждовали на сцене. Публика хором звала Джина Крупу сразу, как поднимался занавес: ударник сидел на возвышении в глубине сцены и, красноречиво указывая на Бенни Гудмена, жестом показал, как ломает палки. Такой наглости «король свинга» стерпеть уже не мог — последовал разрыв, освещаемый на первых полосах газет.
Уже в апреле 1938 года в Атлантик-Сити дебютировал собственный оркестр самого Джина Крупы. В 1941 году в коллектив влились белая певица Анита О’Дэй и черный трубач Рой Элдридж. Дела круто пошли в гору. Оркестр Джина Крупы появлялся в фильмах и считался одним из самых популярных в стране. В фильме «Огненный шар» (1941) можно увидеть и сам оркестр, и его руководителя, играющего спичками на спичечном коробке. Кстати, Джин Крупа не побоялся принять в коллектив черного трубача и отстаивал его право на равные со всеми условия: за конфликт с расистом-менеджером ресторана Крупа добровольно сел в тюрьму и был выпущен после оплаты штрафа в 10 долларов. Впрочем, скоро его ожидало куда более серьезное столкновение с законом.
В 1943 году в Сан-Франциско его ассистент решил сделать боссу подарок, и во время покупки пары сигарет с марихуаной он обмолвился: «Это для величайшего парня в мире — Джина Крупы!» Кто-то услышал, дошло до полиции — и Джин Крупа попал в тюрьму на 84 дня: «Охранник привел меня в прачечную, куда я был направлен на работу. Мы стояли перед заключенными, и он сказал: у меня для вас гость, ребята, великий Джин Крупа! Не один из них не улыбнулся. Охранник сказал: тот, кто будет ему помогать, получит одиночку — всем понятно? Через минуту он вышел, а заключенные собрались вокруг меня, начали пожимать руку, и один из них сказал: что мы можем сделать, чтобы помочь вам, мистер Крупа?»
Барабанщик потратил все свои сбережения на защиту от обвинения и впал в депрессию на долгие месяцы, считая свою карьеру загубленной. На помощь пришел Бенни Гудмен — он предложил Джину Крупе тряхнуть стариной и выступить с его оркестром. Публика приветствовала вышедшего из тюрьмы барабанщика стоя, и Крупа получил стимул для дальнейшего творчества: он собрал второй оркестр, на сей раз со струнной секцией. Крупа нанял барабанщика, чтобы иметь возможность выйти вперед и дирижировать, но публика в зале не хотела видеть за барабанами никого, кроме него.
К концу 40-х руководители дорогостоящих биг-бендов перешли к малым составам. Джин Крупа не был исключением: численность музыкантов в его оркестре порой доходила до сорока человек, но теперь он перешел к трио и квартетам. Он не был в восторге от повального увлечения тяжелыми наркотиками, принятого в среде бибопа, но внимательно слушал и пытался повторить бибоповых барабанщиков: «Не обязательно любить все новое, что появляется. Но нужно знать, что происходит. Всю жизнь я учился и изменялся, когда считал это правильным и необходимым». Чтобы не отстать от жизни, Джин Крупа нанял молодого аранжировщика Джерри Маллигана: «Он был очень со мной добр. Он показал мне музыку Мориса Равеля — в дороге у него всегда с собой был музыкальный проигрыватель».