А сразу после битвы Петру в столицу полетело короткое донесение: «Не в похвальбу вашей милости доношу: такая сия прежде небываемая баталия была, что радошно было смотреть, как со обоих сторон регулярно бились… И сею преславною щастливою викториею вашей милости поздравляю и глаголю: виват, виват, виват!» Петр отвечал на это: «Неописанную привез нам радость о победе неприятельской, какой еще никогда не бывало, – и тут же добавил, – уже сей третий день мы празднуем». Похвалил Меншикова и Август, все еще изображавший верного союзника. Он писал Петру после сражения у Калиша: «Я был вполне всем доволен, и если могу на что жаловаться, так это на князя Александра, потому что он в этой войне, ревнуя о славе вашего величества и нашей общей пользе, подвергал себя очевидной опасности и тем причинил мне немалое беспокойство».
Шведская армия в Польше была полностью разгромлена. Правда, добиться лояльности Августа так и не удалось. Отслужив благодарственный молебен в Варшаве, подарив Меншикову Оршу в Литве и Полонное на Волыни и отослав русских на зимние квартиры в Галицию, король освободил шведских пленных и отправился на встречу с королем Карлом XII в Саксонию.
Петр по своему обыкновению достойно наградил человека, исполнившего его волю и проявившего изобретательность такой наградой, которой, вероятно, в тайне желал Меншиков. Первым подарком стала трость, украшенная алмазами, крупными изумрудами и гербом Меншикова, стоившая 3064 рубля 15 алтын 4 деньги. Но этим царские милости не ограничились. Двумя годами ранее Александр Данилович получил диплом на достоинство графа Римской империи; теперь он возведен в сан князя Римской империи, а еще три года спустя, в 1707 году Петр возвел его в достоинство светлейшего князя Ижорского.
В конце декабря 1707 года шведская армия, 44 000 человек, перешла по льду Вислу и отправилась на восток. Карл вел ее на Москву. Петр не рисковал вступить со шведами в открытое противостояние, его армия просто разоряла земли, по которым должны были пройти шведы, портила дороги, разрушала мосты, и истощала силы армии короткими и неожиданными стычками. «Это был грандиозный и жестокий план, предусматривавший спасение страны через ее уничтожение», – пишет шведский историк Петра Энглунд.
Вскоре Меншиков доносит Петру, что рассказали ему пленные: «…рядовые солдаты к королю приступили, прося, чтоб им хлеба промыслил, потому что от голода далее жить не могут, чтоб король во гнев не поставил, ежели когда от него уйдут. Король же их утешал, дабы еще четыре недели потерпели, и тогда им в провианте никакого оскудения не будет, но в Москве все в излишке найдут».
Под Головчиным шведам удалось навязать русским «правильный бой», и они легко выбили противника из укрепления, потеряв в четыре раза меньше солдат, чем русские. Но были и отличия, на этот раз русская армия не побежала, она отступала организованно. Однако Петр, взбешенный новым поражением, жестоко покарал свое войско: командиров разжаловали в рядовых и заставили оплатить потерянные пушки и боеприпасы, солдат, раненных в спину, повесили.
Петр добился своего – видя, как с каждым днем падает боеспособность армии, Карл не решился идти на Москву, а двинулся на Украину, где надеялся пополнить запасы.
Меншиков участвовал в сражении близь деревни Лестной, когда русские войска разгромили шедший с обозом корпус Левенгаупта, который спешил из Лифляндии на помощь основной армии. Александр Данилович возглавлял специальный корволант (от французского «Korps Volant» – летучий корпус) включавший в себя 7000 всадников и 5000 пехотинцев, посаженных на коней. Сражение продолжалось целый день, ночью остаткам корпуса Левенгаупа (примерно половине его) удалось ускользнуть, но весь обоз достался русским.