— Но сталь подвержена коррозии под действием кислорода, — заметил Бушар.
— Можно покрыть внутренние стенки платиной, — возразил Бертло. — Таким образом, камера будет совершенно устойчива. Возьмитесь-ка за ее изготовление, Ожье. Вот чертежи. Сосуд будет с двойными стенками, пространство между стенками следует заполнить водой. По количеству воды и повышению ее температуры после сожжения мы сможем легко вычислить количество выделившегося тепла.
— На какое давление она должна быть предусмотрена?
— Двадцать пять атмосфер.
Не прошло и месяца, как препаратор Ожье торжественно представил новый сосуд, названный калориметрической бомбой. Воспламенение вещества в бомбе осуществлялось электрической искрой, а достаточное количество кислорода способствовало полному и почти мгновенному сгоранию. Этот сосуд настолько упростил тепловые измерения, что через некоторое время его стали применять повсюду. И сейчас нет ни одной термохимической лаборатории, где бы ни использовали калориметрическую бомбу. В принципе ее конструкция не претерпела больших изменений по сравнению с бомбой Бертло, но значительные успехи металлургии в наши дни дали возможность изготовлять калориметрические бомбы из нержавеющей стали, не прибегая к дорогой платиновой облицовке.
Параллельно с Бертло термохимические исследования проводил выдающийся датский ученый Юлиан Томсен[27]. Нередко свои исследования по одной и той же теме Томсен и Бертло публиковали почти одновременно. Это иногда приводило к спору о приоритете, но в то же время позволяло проверить точность полученных данных. Результаты почти всегда совпадали. Профессор Томсен проводил преимущественно теоретические вычисления, Бертло же определял все величины экспериментально, поэтому совпадение результатов подтверждало правильность их исследований.
В итоге своих многолетних исследований Бертло сформулировал несколько принципов, один из которых и сегодня называется «принципом Бертло — Томсена» о максимальной работе[28]. Этот принцип гласит: каждое химическое превращение, протекающее без вмешательства внешней энергии, приводит к образованию такого вещества, при получении которого выделяется наибольшее количество тепла.
Вклад Бертло в термохимию очень велик и разнообразен[29]. Так, оперируя сегодня понятиями «экзотермическая и эндотермическая реакция», мы даже не предполагаем, что эти термины были введены в науку еще Марселеном Бертло.
В термохимической лаборатории Бертло провел много исследований и со взрывчатыми веществами. Начав с производства пороха во время трагической осады Парижа, он впоследствии не переставал интересоваться процессами, связанными с явлениями, происходящими при взрывах. Что такое вообще взрыв? Как определять взрывную силу разных веществ для сравнения и классификации? И в этой области Бертло сделал ряд важных открытий…
Огромные творческие возможности ученого-энциклопедиста выходили далеко за рамки лаборатории в Коллеж де Франс[30]. Из-под его пера вышли десятки книг, посвященных термохимии, истории химии, философии, пиротехнике… Он участвовал в управлении страной как сенатор, был членом Высшего совета изящных искусств, Консультативного комитета по пороху и селитре, секретарем Академии наук… Дважды Бертло назначался на пост министра[31]. Многие академики и научные институты избрали его своим почетным членом, а в 1900 году в мире уже не было университета или академии наук, в почетном списке которых не стояло бы имя Марселена Бертло. В этот знаменательный год исполнилось 50 лет со дня опубликования первой статьи выдающегося ученого. Общественность Франции широко отмечала эту дату. Был создан международный комитет, в который входили Аррениус, Байер, Бельштейн[32], Канниццаро, Муассан, Рамзай[33], Ван-дер-Ваальс[34] и многие другие крупные ученые. Однако подготовка к юбилею несколько задержалась, и вместо 1900 года эту торжественную дату отмечали в ноябре 1901 года. На юбилей Бертло съехались делегаты почти со всех стран мира.
В воскресенье, 24 ноября, большой амфитеатр Сорбонны стал свидетелем невиданного события. Более 3800 человек с нетерпением ожидали появления выдающегося химика Франции — Марселена Бертло. Среди присутствующих находились президент Французской Республики, министры, посланники всех государств, депутаты, академики, знаменитые ученые многих стран мира.
Бертло тем временем торопливо шагал от набережной Вольтера в Сорбонну. Серые проницательные глаза его блестели от возбуждения. Он слегка сутулился и смущенно прикрывал рукой прикрепленную к отвороту красную ленточку ордена Почетного легиона. Он был настолько скромен, что даже отказался от кареты президента, которая должна была доставить его в Сорбонну.
При появлении в зале Бертло зазвучала торжественная музыка, заглушаемая громом аплодисментов. Бросив взволнованный взгляд на огромный зал, ученый сел, до боли в руках сжимая подлокотники кресла, чтобы унять дрожь волнения. Стихли торжественные звуки «Марсельезы», и на трибуну поднялся министр народного образования.
— Глубокоуважаемый господин Бертло, — начал он свою речь. — Отчизна славит вас. Сегодня к нам присоединяется весь цивилизованный мир, приветствуя вас в лице своих посланников.
После министра слово взял председатель юбилейного комитета, академик Дарбу, потом следовали приветствия французских и иностранных химиков. Анри Муассан обратился к юбиляру со следующими словами:
— Вы положили конец мистической «жизненной силе» и показали, что если ученый не может синтезировать клетку, то он в состоянии воспроизвести известные процессы, непосредственно протекающие в этой клетке.
В адресе Берлинской Академии наук, подписанном Эмилем Фишером, говорилось: «Ваш гений, ваша беспримерная способность к труду позволили вам не только охватить, но и обогатить все области человеческого знания. Неорганическая химия и органические синтезы, физическая и биологическая химия… — вы сделали бесценный вклад в каждую из этих областей науки».
После приветственных речей Рамзая, Глэдстона[35], Рейнгольда, Либена и Гуарески [36] Трост зачитал список иностранных научных обществ, приславших поздравления ученому. Они пришли из Германии, Англии, Бельгии, Болгарии, Дании, Египта, США, Венгрии, Греции, Италии, Японии, Мексики, Норвегии, Голландии, Португалии, Швеции, Швейцарии, Турции и других стран.
Наконец на трибуну поднялся сам Бертло.
— Господин президент, господин министр, мои дорогие коллеги, друзья, ученики, я глубоко тронут и польщен той честью, которую вы оказали мне. Мы можем заявить во всеуслышание, что ни один из ученых, сделавших величайшее открытие, не может претендовать на признание каких-то своих исключительных заслуг. Наука, главным образом, — творчество, осуществляемое в течение продолжительного времени усилиями тружеников всех поколений и всех наций… Наука — благодетельница человечества… Благодаря ей осуществляется современная цивилизация. Я всегда старался отдать свои силы и знания родине, быть до конца верным истине. Это единственная цель моей жизни.
Медаль, которую вручил ученому президент республики, изображала ученого сидящим за столом в лаборатории. Две женские фигуры, олицетворяющие Родину и Истину, возвышались над ним.
Слова Бертло были встречены в зале овациями. Звуки: «Марсельезы» слились с приветственными возгласами многотысячной аудитории.
— Да здравствует республика!
— Да здравствует Бертло!
Любовь к науке, жажда творческого труда не позволили? Бертло даже в преклонном возрасте расстаться с делом всей его жизни. Он продолжал упорно работать. Правда, теперь он нередко уединялся в своем кабинете, предаваясь философским размышлениям.
27
Ханс Петер Юрген Юлиан Томсен (1826–1909) — датский химик, профессор Копенгагенского университета, один из основоположников термохимии, обобщивший свои работы в четырехтомной монографии: Thornsen J. Thermochemische Untersuchungen. Bd. 1–4. — Leipzig, 1882–1886. Томсен ввел понятие о термодинамическом эквиваленте вещества. О Томсене см.: Соловьев Ю. И., Очерки по истории физической химии. — М.: Наука, 1964, с. 137–153; Bjerrum N. Вег., 42, 4971–4988 (1909); Быков Г. И. История органической химии: Структурная теория, физическая органическая химия, расчетные методы. — М.: Химия, 1976, с. 110–119 и др.; История учения о химическом процессе. — М.: Наука, 1981, с. 25 и ел. — (Всеобщая история химии); Волков В. А. и др., ук. соч., с. 495.
28
Berthelot M. Ann. chim. phys. 4, 5 (1875). Принцип максимальной работы Бертло — Томсена подвергался серьезной критике, в том числе со стороны химиков А. Л. Потылицына (1845–1905), В. Ф. Лугинина (1834–1911) и др.
29
Бертло опубликовал по термохимии 152 собственные работы и 63 совместно со своими многочисленными учениками. Кроме этого, он написал двухтомную монографию по термохимии (Berthelot M. Essai de mecanique chimique fondee sur la thermochimie. T. I: Calorimetrie. T. II: Mecanique. — Paris, 1879).
30
Подробнейший разбор многогранной деятельности Бертло содержится в монографии Ю. С. Мусабекова (ук. соч.).
31
В 1886 г. Бертло был назначен министром народного образования и изящных искусств; в 1895 г. Бертло возглавил министерство иностранных дел (Мусабеков Ю. С, ук. соч., с. 21–22).
32
Федор Федорович (Фридрих Конрад) Бейльштейн (1838–1906) — петербургский академик-химик, основатель ныне 100-томного справочника по органической химии (Шмулевич Л. А., Мусабеков Ю. С. Федор Федорович Бейльштейн. 1838–1906. — М.: Наука, 1971).
33
Уильям Рамзай (1852–1916) — выдающийся английский физко-химик, профессор Лондонского университета. Изучал атмосферный азот., работал над радиоактивными веществами, открыл (совместно с Дж. У. Рэлеем и М. Траверсом) аргон (1894 г.), гелий (1895 г.), неон, ксенон, криптон (1898 г.), за что в 1904 г. получил Нобелевскую премию по химии О Рамзае см.: Соловьев Ю. И., Петров Л. П. Вильям Рамзай. 1852–1916. — М.: Наука, 1972; Мусабеков Ю. С, Черняк А. Я., ук. соч., с. 272–276; Соловьев Ю. И. История химии, ук. соч., с. 271–277.
34
Иоганнес (Ян) Дидерик Ван-дер-Ваальс (1837–1923) — нидерландский физико-химик и физик. Вывел уравнение состояния реальных газов (Нобелевская премия по физике 1910 г.), усовершенствовал термодинамическую теорию капиллярности. О Ван-дер-Ваальсе см.: Храмов К). А., ук. соч. с. 55.
35
Джон Холл Глэдстон (1827–1902) — английский химик, изучавший зависимость между химическим строением и атомной рефракцией; занимался историей науки, написал книгу о Фарадее. О Глэдстоне см.: Становление химии как науки, ук. соч., с. 218 и др.
36
Ичилио Гуарески (1847–1918) — итальянский химик и видный историк химии; занимался главным образом органической химией и токсикологией. О Гуарески см.: Джуа М. История химии. Пер. с итал. — М.: Мир, 1975; с. 365; Nasini R. Icilio Guareschi — storico della chimica, Atti. della Soc. ital. progr. scienze, 1918.