Особое внимание Канниццаро уделял подготовке к лекциям. Он любил рассматривать химические проблемы в процессе их развития. Канниццаро раскрывал перед аудиторией историю того, как постепенно, шаг за шагом, химия все глубже проникала в суть превращений веществ и достигла современных успехов. Он читал лекции очень живо, приводил интересные примеры, делал неожиданные сравнения. Громко стуча мелом, профессор выводил на доске новые формулы, задавал аудитории вопросы и тут же сам отвечал на них. Его лекции походили на бурный поток идей, теорий, предположений, рождавшихся на глазах у студентов. Иногда, закончив лекцию, ученый подолгу сидел неподвижно, весь во власти мыслей и идей, и в этот момент для него аудитории не существовало.
Слава о великолепном ораторе и экспериментаторе привлекала в его лабораторию многих молодых итальянцев и иностранцев, жаждущих знаний. Палермо стал самым крупным химическим научным центром Италии, особенно после смерти Рафаэле Пириа в 1865 году. За этот период Канниццаро, провел исследование большого числа органических соединений, содержащих группу — ОН, которая, по его предложению, былш названа гидроксильной. С тех пор этот термин стал общепринятым.
Наступил знаменательный для страны 1871 год. После десятилетней борьбы под натиском гарибальдийцев австрийцы, покинули свои последние владения в Италии. Пало и Венецианское королевство. Произошло воссоединение Италии.
В том же году Канниццаро получил приглашение правительства возглавить кафедру химии в столице молодого государства — Риме. Он немедля отправился в новую столицу, где взялся за организацию лаборатории с присущими ему энергией: и энтузиазмом. За несколько месяцев монастырь Сан-Лореицо: в римском квартале Панисперна преобразился. Вместо призрачных теней монахинь, вместо колокольного звона — шумная толпа студентов, их молодые голоса. Отныне каждый, кто перешагивал порог этого здания, становился служителем науки. Институт в Сан-Лоренцо стал первым итальянским химическим институтом. Здесь Канниццаро продолжил свои исследования по органической химии. Несмотря на общественные и политические обязанности (будучи сенатором, он заседал в парламенте), известный ученый не прерывал научную работу. В Риме Канниццаро закончил начатые в Палермо исследования монобензилкарбамида, но самые значительные результаты были получены им при изучении лекарственных веществ цитварной полыни. Это растение можно было найти во всех крупных аптеках, поскольку из него изготавливали самое эффективное лекарство' против круглых гельминтов[13]. Канниццаро пытался выделить лекарственное вещество в чистом виде, чтобы изучить его свойства и установить состав. Вся лаборатория была пропитана своеобразным запахом растения, напоминающим запах камфоры. Канниццаро подвергал желтовато-зеленые веточки полыни; многократной обработке различными органическими растворителями. Полученный раствор содержал сложную смесь органических веществ. В результате продолжительной и кропотливой: работы ученому удалось выделить вещество, образующее бесцветные, плохо растворимые в воде кристаллы. Это вещество и придавало цитварной полыни лечебные свойства. Его назвали сантонином.
Ученому необходимо было установить еще и состав этого соединения, выявить его структуру. Несмотря на то что методы, которые он применял, сегодня выглядят примитивными и несовершенными, ему удалось показать, что сантонин принадлежит к группе сесквитерпенов[14]. Он установил и структурную формулу соединения. Более поздние исследования других Авторов подтвердили результаты Канниццаро и еще раз показали, что большие успехи в науке могут быть достигнуты и очень скромными средствами, если эти средства находятся в руках талантливого исследователя.
Канниццаро был не только блестящим экспериментатором, он был гениальным теоретиком. Его идеи оказали решающее воздействие на развитие атомно-молекулярной теории в химии, а исследования в области органической химии способствовали разрешению и углублению ряда важнейших теоретических и практических вопросов. Канниццаро пользовался уважением не только на родине, его ценили ученые всего мира. Многие университеты удостоили его почетного звания доктора «гонорис кауза»[15].
Канниццаро был верен пауке до конца своих дней. Известие о его смерти в 1910 году итальянский народ встретил с глубокой скорбью.
Прах великого сына Италии покоится в Пантеоне рядом с прахом Рафаэля, Леонардо да Винчи, Галилео Галилея и многих других гениев, отдавших свою жизнь прогрессу человечества.
МАРСЕЛЕН ЖАК БЕРТЛО
(1827–1907)
Они познакомились совсем недавно, но каждый из них чувствовал, что уже не может жить без другого. Встретились они в пансионе лицея Генриха IV. Эрнест Ренан был немногим старше Марселена Бертло. Ренан был рослый и полный, Бертло — невысокий и худощавый. Они спорили на философские и литературные темы, интересовались историей, языками, поэзией, наукой…
Выросший в небогатой семье врача и впитавший в себя республиканские идеи, Марселей Бертло с детских лет столкнулся с нелегкими судьбами простых людей. Внешне он был ничем не примечателен, но высокий лоб и проницательный взгляд говорили о незаурядности его натуры. Этот юноша, ходивший в старом, потертом костюме, в интеллектуальном развитии далеко опередил своих сверстников. У него были лучшие среди лицеистов сочинения на философские темы, за одно из которых ему присудили первую премию; он читал Шекспира на английском языке, Гёте на немецком, Тацита на латинском, Платона на греческом.
Ренан был родом из более зажиточной семьи. Он получил богословское образование, и во взглядах на религию друзья придерживались разной концепции.
— Бог — просто выдумка, — часто повторял Бертло. — Сколько тысяч богов создал ум человеческий!
— Не богохульствуй, Марселей, — возражал ему Ренан. — Бог — это прибежище для бедных.
— А для богатых? — подхватывал Бертло.
— Вечная истина, — задумчиво отвечал ему Ренан.
— Истина в науке, мой друг.
— Для тебя наука — это жизнь. Ты стремишься к знаниям… Мне кажется, что это единственное место, которое тебя не интересует. — Ренан махнул рукой в сторону кладбища Монпарнас.
— Почему ты так думаешь? И там можно многое познать, но ты-то не посмел бы и ступить туда. Твое сердце просто разорвется со страху.
Они никогда не обижались, иронизируя друг над другом.
Друзья регулярно посещали Коллеж де Франс, где слушали лекции Клода Бернара[16], Антуана Жерома Балара, Мишеля Эжена Шевреля и других видных ученых. Жизнь под одной крышей и жажда знаний все больше сближали Бертло и Ренана. Они с успехом сдали экзамен на степень бакалавра и осенью 1848 года поступили в университет. После долгих колебаний по совету родителей Бертло стал изучать медицину. Однако занятия не удовлетворяли его, он испытывал потребность в более широких знаниях. Бертло проявлял интерес к самым разнообразным наукам, поэтому он находил время посещать лекции по истории, литературе, археологии, заниматься языкознанием. Все это он усваивал с удивительной легкостью — он отличался феноменальной памятью. Особенно много Бертло занимался физикой. Он подолгу засиживался в библиотеке и до поздней ночи работал в лаборатории. Это позволило ему уже в конце первого учебного года стать лиценциатом[17] физики. Одновременно он начал изучать химию как одну из основных дисциплин в общей подготовке врачей. Круг интересов Бертло день ото дня рос. В конце концов он решил найти химическую лабораторию, в которой мог бы приобрести опыт экспериментатора.
13
Гельминты — паразитические низшие черви, возбудители серьезных глистных заболеваний человека и животных. —
14
Сесквитерпены — большая группа органических соединений класса терпентов от С15Н25 до С15Н32. —
15
В 1862 г. Канниццаро был избран почетным членом Лондонского химического общества, в 1873 г. он прочитал Фарадеевскую речь и стал почетным членом Немецкого химического общества, в 1891 г. был удостоен медали Коплея.
16
Клод Бернар (1813–1878) — французский физиолог, экспериментальные исследования которого были посвящены изучению многих разделов физиологии, патологии и фармакологии. С его именем связан расцвет физиологии во Франции. О Бернаре см.: История биологии с древнейших времен до начала XX в. — М.: Наука, 1972, с. 361–363 и др.; Krafft F., Меyer-Abich A. Grosse Naturwissenschaftler: Biographisches Lixikon — Frankfurt am Mein: Fischer, 1970, S. 43–44.