— Ты думаешь, это возможно? — недоверчиво спросил его коллега Люк, с которым Бертло изучал производные глицерина.
— Нет ничего невозможного, дорогой Люк. Еще три года назад я установил, что этиловый спирт разлагается при высоких температурах на этилен и воду. Значит, его можно получить из этих же веществ.
— Идея отличная, но каким образом ты думаешь ее осуществить?
— Попробуем пропускать этилен через водный раствор кислоты или основания; вполне возможно, что при соответствующей температуре произойдет его соединение с водой. Пожалуй, это самое простое решение.
Первые опыты не дали желаемых результатов. Этилен проходил через раствор, не вызывая никаких заметных изменений. Бертло всячески менял условия синтеза. При проведении опыта с концентрированной серной кислотой он заметил, что при температуре около 70°С началось интенсивное поглощение этилена. После окончания реакции ученый разбавил реакционную смесь водой и подверг ее перегонке.
Этиловый спирт! Дистиллят был этиловым спиртом.
Бертло был поистине счастлив. Он избрал правильный путь. Органические вещества в принципе ничем не отличаются от неорганических и могут быть получены тем же способом. Необходимо, чтобы ученые убедились, что никакой «жизненной силы» не существует, что человек может по своему желанию направлять ход химических реакций. Но это следовало еще доказать, нужны были факты… И Бертло продолжал работу.
Этилен отличается от спирта только тем, что в его составе нет воды. Такое же различие существует между окисью углерода и муравьиной кислотой. Окись углерода получается при непосредственном связывании углерода с кислородом — при неполном сгорании угля. Уголь является чисто неорганическим веществом, вода тоже получается при сгорании водорода. Но могут ли эти два вещества соединиться и образовать муравьиную кислоту — простейший представитель органических кислое? Он не раз мысленно возвращался к этому вопросу. Главное подобрать условия, при которых вода и окись углерода могли бы прореагировать.
При первых опытах вещества оставались индифферентными друг к другу, растворы разных кислот и оснований тоже не оказывали заметного воздействия. Лишь очень концентрированные растворы едкого кали привели к чуть заметному уменьшению количества газа.
«Нужна более активная среда, — думал Бертло. — Надо попробовать провести опыт в запаянной трубке с влажным едким кали».
Трубку, наполненную окисью углерода и гранулами едкого кали, запаяли и стали нагревать. Весь день шипели горелки, а Бертло с нетерпением ждал завершения процесса. Однако сначала никакой перемены не замечалось.
Вечером он охладил трубку, погрузил отогнутый конец в ванну с водой и осторожно отрезал его. Вода хлынула в трубку и заполнила почти половину ее объема. Это показывало, что часть окиси углерода прореагировала.
«Прекрасно! Условия найдены. Теперь повторим опыт, чтобы синтезировать большие количества продукта, и подвергнем его анализу».
Бертло приготовил 60 литровых колб, наполнил их окисью углерода, ввел нужное количество едкого кали и запаял колбы. Нагревание проводилось в большой печи в течение 70 часов. Когда колбы были открыты и образовавшееся вещество очищено, он получил больше 100 граммов формиата калия, дальнейшее превращение которого в муравьиную кислоту не представляло никаких трудностей. Достаточно было обработать соль серной кислотой.
«Вот и осуществлен еще один синтез, — с удовлетворением подумал Бертло, а его мысли уже обратились к новым проблемам. — Интересно было бы синтезировать не только простейший углеводород, но и более сложные представители этого класса. Что ж, подумаю об этом завтра, а сейчас нужно спешить к «Мани». — Бертло посмотрел на часы. — Скоро двенадцать. Наверное, все уже в сборе». Он сбросил с себя рабочий халат, надел пальто и вышел.
В ресторане «Мани» собирался весь цвет парижской интеллигенции. Здесь бывали выдающиеся ученые, писатели, поэты, музыканты, художники. Войдя в зал, Бертло увидел за столом братьев Гонкур, Эмиля Золя, Гюстава Флобера, Ренана, физиолога Клода Бернара. Шла оживленная беседа.
— Через сто лет нравы людей изменятся, и они будут жить в счастливом обществе, — мечтательно произнес Золя.
— Неужели ты думаешь своими романами изменить нравы людей? — с иронией спросил его Клод Бернар. — Волк всегда остается волком, а ягненок…
— А ягненок превратится в овцу, — перебил его Золя.
— Мир действительно станет другим через сто лет, — подхватил подошедший Бертло, — но этим он будет обязан главным образом науке, которая уже сегодня достигла колоссального прогресса. Что будет, например, в 1956 году, трудно даже себе представить. Приведу такой пример. Каждое тело оказывает химическое воздействие на другие тела, с которыми оно соприкасалось хотя бы в течение секунды. Поэтому можно вообразить, что все происшедшее на Земле за время ее существования запечатлено в миллиардах естественных снимков, которых мы пока просто не обнаружили. Может быть, они являются единственными реальными следами, которые оставили о себе наши предки. Кто знает? Наука развивается такими стремительными темпами, что когда-нибудь человек найдет возможность проявить эти снимки. Представляете, у вас в руках портрет Александра Македонского…
Бертло был замечательным фантастом, он умел мечтать. И эта способность выдвигать самые невероятные фантастические предположения помогала ему и в повседневной работе. Для осуществления всех идей, рождавшихся в его голове, не хватило бы и нескольких жизней. Как правило, Бертло проводил опыты вместе с сотрудниками лаборатории. Исследуя глицерин совместно с Люком, он установил, что гидроксильные группы легко замещаются хлором, бромом или иодом. Воспользовавшись этим, Бертло и Люк синтезировали ряд производных пропана, а применяя аллилиодит и роданит калия, синтезировали горчичное масло — другой природный продукт, содержащийся в семенах сизой горчицы.
Весьма разнообразными были синтезы углеводородов. Подвергая сухой перегонке соли муравьиной и уксусной кислот, Бертло получил самые простые углеводороды — метан, пропан, этилен и другие. Метан он синтезировал еще одним простым способом, пропуская сероводород через сероуглерод. Газ увлекал пары жидкости, а получившуюся смесь Бертло пропускал через трубку, заполненную нагретыми докрасна медными стружками. При высокой температуре медь превращалась в сульфид меди, а углерод и водород образовывали метан. Был осуществлен полный синтез метана, так как сероводород и сероуглерод получаются при непосредственном связывании серы соответственно с водородом и углеродом[21].
Позже Марселену Бертло удалось превратить метан в хлористый метил и далее — в метиловый спирт. А так как спирты легко окисляются, образуя альдегиды и кислоты, это означало, что осуществлен полный синтез и этих веществ.
— Мы называем это полным синтезом, но достигнутое не удовлетворяет меня, — сказал Бертло.
— Чего же ты хочешь еще? — спросил его озадаченный Пелуз.
— Хочу осуществить прямое взаимодействие углерода с водородом. Я синтезировал много углеводородов, исходя из этих двух элементов, но все-таки это были косвенные пути. Углерод превращается в окись, водород — в воду, затем они взаимодействуют. А во многих случаях путь еще сложнее.
— Но других возможностей для работы я пока не вижу, — вмешался в разговор Анри Сент-Клер Девилль.
— Это верно, — сказал Бертло. — Инертность углерода можно преодолеть лишь очень сильным нагреванием, и то только по отношению к сере и кислороду. А при высокой температуре соединения углерода с водородом полностью разлагаются, поэтому попытка непосредственно соединить эти два элемента выглядит фантастической.
— Вы сами отвергаете возможность решения этой проблемы, — добавил Девилль.
— Не совсем так. Существует один углеводород, который устойчив при высокой температуре.
21
Полным синтезом называется такой, при котором исходными продуктами являются элементы, из которых состоит соединение.