…Утро 21 сентября 1921 года было холодным и туманным. Бош завтракал. И вдруг от ужасного грохота содрогнулась земля. Стекла на окнах еще звенели, когда послышался второй взрыв, еще более сильный, продолжительный и страшный.
Бош бросился к телефону. Завод не отвечал. Телефонная связь была повреждена.
Когда он примчался в Людвигсхафен, на месте хранилищ зияли два огромных кратера. Разорванные трубопроводы, разрушенные башни и здания, более 500 убитых. Половина жилых домов в городке была полностью разрушена. Более 7500 человек осталось без крова, а через месяц-два наступала зима…
Бош едва пробрался в свой кабинет. Пол был усыпан кусками кирпича, а письменный стол — осколками стекол. Карл опустился на стул и сжал голову руками. «Как я мог допустить это? Как не подумал об опасности?..»
Снова потекли бессонные ночи и дни нечеловеческих усилий и сверхнапряжения. Заводские корпуса были восстановлены, теперь они стали еще мощнее, еще грандиознее. В Оппау вырос новый, современный район. Трагическое сентябрьское утро 1921 года стало постепенно забываться.
Исключительные заслуги Карла Боша в развитии химической промышленности Германии нашли заслуженное признание. Он был избран почетным членом Политехнического института в Карлсруэ и Дармштадте, Высшего сельскохозяйственного училища в Берлине. Многие университеты и научные общества удостоили его почетных медалей и знаков, а Ассоциация немецких металлургов наградила ученого медалью «Карл Люг» за заслуги в области сталеварения.
В заводских лабораториях, а затем и на сталеплавильных заводах Бош провел множество исследований, создал новые виды сталей. И эта заслуга Карла Боша в металлургии была также высоко оценена.
Развитие и совершенствование промышленной аппаратуры высокого давления послужило не только разработке синтеза аммиака. Под руководством Боша на заводе проводились и другие опыты по каталитическому синтезу при высоких давлениях: получение метанола, синтетического бензина. В химической промышленности наступила эра высоких давлений. Карл Бош удостоился самого высокого мирового признания — он получил Нобелевскую премию 1931 года. Она была присуждена ему одновременно с доктором Фридрихом Бергиусом[373], который сумел получить синтетический бензин путем гидрогенизации угля при высоком давлении.
В своей вступительной речи член Нобелевского комитета профессор Пальмайер подчеркнул, что усилия обоих лауреатов способствовали невиданному прогрессу химической промышленности.
Образовавшийся промышленный концерн «И. Г. Фарбениндустри» старался привлечь таких высококвалифицированных специалистов, каким был Карл Бош. Уже в 1925 году Бош занимал одно из руководящих мест в этом концерне, а спустя десять лет стал председателем совета директоров.
Несмотря на возраст, Бош по-прежнему был полон энергии, хотя его энтузиазм начал гаснуть, когда ученый почувствовал тень надвигающейся опасности. Карл Бош не мог не понимать, какой угрозой для человечества был зарождающийся фашизм. И очень скоро его опасения подтвердились. Профессор Габер — ученый, который разработал теоретические основы синтеза аммиака, — подвергся гонениям и был вынужден оставить работу. Крупный ученый, лауреат Нобелевской премии, был выброшен на улицу, его жизнь оказалась в опасности. Габер эмигрировал за границу и вскоре умер на чужбине. Газеты Германии не напечатали ни строчки о его смерти, правительство запретило даже траурное чествование памяти известного ученого.
А военная машина уже снова была пущена в ход — заводы по производству азотной кислоты работали на полную мощь. Немецкая армия все более открыто готовилась к осуществлению своих захватнических планов.
Бош не дожил до второй трагедии, порожденной немецким фашизмом. Он умер 26 апреля 1940 года.
РИХАРД ВИЛЬШТЕТТЕР
(1872–1942)
Фрейлейн Эльза Шнауфер поставила блюдо с только что выпеченными пирожными и присела на диван. Стол был готов к послеобеденному чаю. Вот-вот должен появиться профессор, но, видимо, в этот необычно теплый для осени день он никак не мог оторваться от своих любимых роз. Шел ноябрь, но заморозков еще не было, и розы продолжали цвести.
Взгляд Эльзы остановился на письменном столе профессора, где лежала незаконченная статья. «Пусть немного подышит воздухом. Он уже немолод и не должен переутомляться», — подумала она.
С тех пор как профессор Рихард Вильштеттер ушел из университета, их жизнь стала спокойнее. Он давно мечтал о просторном загородном доме с большим розарием, и поэтому, как только решил, наконец, покинуть университет, прежде всего позаботился о покупке виллы. Выбор оказался очень удачным. Расположенная недалеко от Мюнхена, на берегу реки Изар, вилла была прекрасным местом и для работы, и для отдыха. Хозяйство вела флейлейн Шнауфер. Она приняла на себя заботы о профессоре и его детях еще в Цюрихе, после смерти жены Вильштеттера. Странно, что сегодня почему-то ее мысли все время возвращаются в прошлое.
Резкий звонок заставил ее вздрогнуть. Затем послышался громкий стук в дверь и грубые мужские голоса.
— Гестапо! Откройте!
Онемевшая от испуга Эльза открыла дверь.
— Вы кто такая? — спросил офицер.
— Экономка профессора Вильштеттера.
— А где он сам?
Эльза почувствовала, что хозяину дома грозит опасность, я решительно ответила:
— Его нет дома. Должен был уже вернуться, но несколько минут назад позвонил, чтобы я его сегодня не ждала, он не придет домой.
— Проверим, может быть, он прячется где-нибудь. — Офицер, грубо оттолкнув флейлейн Шнауфер, вошел в дом. — Вы встаньте у дверей, — сказал он двоим агентам, а двум другим приказал: — А вы начинайте обыск. Он давно должен быть в Дахау, там место всем евреям.
Начался обыск.
Как много картин! Офицер медленно шел вдоль стен и читал подписи. Коро, Венглейн, Ротман, Шлейх… Эти имена ему ничего не говорили.
Офицер подошел к двери и толкнул ее ногой.
— А здесь что?
— Отсюда начинается библиотека, — сухо ответила Эльза.
Офицер вошел. Не только вдоль стен, но и посередине комнаты высились деревянные стеллажи, доходившие до потолка. Шкафы, до отказа набитые книгами, едва выдерживали эту немыслимую тяжесть. Офицер рассеянным взглядом обвел полки и уставился на дверь в противоположной стене.
— А там что?
— Тоже книги, — ответила Эльза. Снова стеллажи с книгами…
И еще одна дверь вела в комнату с книгами. Семь огромных залов, заполненных книгами! Неужели можно все это прочитать? Офицер вернулся в прихожую, несколько ошеломленный увиденным. И ему приказали арестовать такого ученого! Может быть, хорошо, что его не оказалось дома…
Полицейские ушли. Эльза заперла входную дверь и, вернувшись в гостиную, едва добралась до дивана. Силы как-то сразу оставили ее… Но вот наконец послышались знакомые шаги: в гостиную вошел Вильштеттер. От дрожащей от страха и нервного напряжения Эльзы он долго ничего не мог добиться.
— Да что с тобой, Эльза? — серьезно встревожился он. Она, наконец, пришла в себя и сконфуженно улыбнулась.
— Извините, что застали меня в таком виде. Нервы… — Она помолчала. — А вам повезло, господин профессор. Минуту назад здесь были агенты гестапо.
Вильштеттер нахмурился и медленно провел рукой по седеющей бороде.
— Значит, добрались и до меня? — Он бесцельно подошел к окну, потом вернулся и остановился возле картины Коро. Он смотрел на картину, но мысли его были далеко. — Германия отказалась даже от собственных ученых! Фашисты не признают их заслуг в науке — тех заслуг, которые признал весь мир и которые были удостоены самой большой премии в области науки — Нобелевской! Неужели я не нужен своей собственной родине! Скажите мне, фрейлейн Шнауфер, что делать? Ведь я немец и моя родина Германия. Какое значение имеет мое еврейское происхождение, если я всю жизнь работал для Германии? Нет, я пойду к гаулейтеру и буду решительно протестовать.
373
Фридрих Густав Бергиус (1884–1949) — немецкий химик-технолог и промышленник, профессор Высшей технической школы в Ганновере; работал в концерне «И. Г. Фарбениндустри»; в 1913 г. разработал метод: гидрогенизаций угля в топливоподобные углеводороды под действием высокого давления в специально сконструированной «бомбе»; известен также как автор метода получения виноградного сахара (глюкозы) действием концентрированной соляной кислоты на целлюлозу. В 1931 г. (совместно с Бошем) был удостоен Нобелевской премии по химии. О Бергиусе см.: Крюков В. Н. ШВХО, № 6, 645 (1975); Волков В. А. и др., ук. соч., с. 49–50.